— Моя мать, — говорю я быстро, чтобы не успеть пожалеть об этом или передумать и снова солгать. — Ее убила фейри. Вот почему.
«Вот почему я такая».
Я чувствую, как у него перехватывает дыхание.
— Значит, это не нападение животного.
— Нет. — Я пытаюсь не дать воспоминаниям всплыть, вернуть их в пустоту, где им самое место. — Не нападение животного.
— И теперь тебе нравится их убивать, правда?
Гэвин говорит это так тихо, что я почти не слышу его.
Мои щеки горят.
— Айе.
Мне становится стыдно при этом признании. Будь он Киараном, последний факт был бы поводом для гордости. Но Гэвин не может не понимать, что подруга его детства сменила женственность на жестокость. Что девушки, которую он знал, больше нет.
— Твой пикси называл тебя… Что это было?
Слово. Слово, которое все изменило.
— Соколиной Охотницей.
— Это ничего не меняет, знаешь ли. Ты все равно мне небезразлична. — Теперь он немного медлит. — Но ты меня до смерти пугаешь.
В нормальных обстоятельствах мою грудь сдавило бы болью от этих слов. Подруга детства Гэвина являла собой образец пристойности. У нее не было секретов, она испытывала лишь положенные эмоции. Она бежала бы от фейри, когда Гэвин ее попросил. Она бы полагалась на то, что он ее защитит.
Апатия должна была быть непроницаемой стеной, которая хранит меня и оберегает. Мне должно было быть все равно, что он обо мне думает. Я хочу притворяться, что он лишь глупый мальчишка, который просто перестал меня понимать. Вот только он не глупый мальчишка. И эта правда ранит остро и больно, не хуже клинка.
— Я тебя не виню, — говорю я.
Он отвечает тяжелым взглядом.
— Это убьет тебя. Охота на них.
— Возможно, — признаю я. — Но я не могу стать той, кем была раньше. Планировать балы и свадьбу — это больше не для меня.
Охота у меня в крови. Голос в моей голове, который командует мною, сила, которая мной управляет. Это часть меня, которая не исчезнет до самой смерти.
— Я думаю, — говорит он, — что и не для меня.
Я почти говорю ему «прости», как делала тогда, в саду.
«Прости, что втянула тебя во все это. Прости, что ты начал чувствовать, что должен меня защитить. Мне жаль, что ты тоже не можешь вернуться».
Но я не говорю этого. Я пытаюсь придумать нечто легкое и веселое, но тут Гэвин хватает меня за руку.
— Гэвин?
— За нами что-то есть.