Весь Шерлок Холмс. Вариации (Карр, Дойль) - страница 61

— Я нашел верное решение?

— Нет, боюсь, оно не слишком удачно. Ведь миссис Кэбплеже говорила также, если вы припоминаете, что ее муж похож на жердь, то есть, очевидно, она имела в виду, что он высокий и худощавый. И это действительно так, в этом я удостоверился сегодня, взглянув на фотографии в гостиной его дома. Он не мог внезапно приобрести вид такой туши, подобно столичному полисмену.

— Но это последнее из возможных объяснений!

— Думаю, что это не так. Среди присутствовавших возле дома утром был один человек, отвечающий нашим требованиям к росту и фигуре, и этот человек…

Снизу послышался звон колокольчика и чей-то громкий голос.

— Чу! — воскликнул Холмс. — Вы слышите шаги на лестнице? Это приближается последний штрих нашей драмы! Кто откроет эту дверь, Уотсон? Кто откроет дверь?

Дверь распахнулась. На пороге остановился человек в вечернем костюме, в плаще и складной шляпе. Я с недоверием уставился на знакомое длинное, чисто выбритое лицо.

— Добрый вечер, мистер Алф Питерз, — произнес Холмс. — Или я должен сказать — мистер Джеймс Кэбплеже?

Внезапно все поняв, я замер от изумления.

— Я должен поздравить вас, — сурово заговорил Холмс. — Ваш актерский дар великолепен, и вы прекрасно изобразили несчастного молочника. Припоминаю сходный случай в Риге, в 1876 году, и отчасти похожее дело с перевоплощением мистера Джеймса Уиндибэнка в восемьдесят восьмом; но в вашем деле есть неповторимые особенности. Устранение усов с целью изменения внешности… этому я мог бы посвятить целую монографию. Исчезновение усов делает человека моложе… да, вместо того чтобы наклеить усы, вы от них избавились.

Вечерний костюм сильно подчеркивал подвижность и интеллектуальность лица нашего посетителя — это было по-настоящему умное лицо, с живыми карими глазами, в уголках которых лучились морщинки, словно наш гость постоянно готов был улыбнуться. Но он не улыбался, он выглядел искренне встревоженным.

— Благодарю вас, — произнес он приятным, хорошо поставленным голосом. — Вы заставили меня пережить неприятные мгновения, мистер Холмс, когда я сидел в молочном фургоне перед собственным домом и вдруг понял, что вам ясен весь мой план. Почему вы не разоблачили меня сразу?

— Я хотел сначала выслушать, что вы можете сказать, не смущаясь присутствием Лестрейда.

Джеймс Кэбплеже прикусил губу.

— В конце концов, — сказал Холмс, — было не слишком сложно проследить вас через молочную компанию «Непорочность» или послать вам разумно составленную телеграмму, которая и привела вас сюда. Фотографию Джеймса Кэбплеже, на которой были заретушированы усы, показали вашему нанимателю — и таким образом раскрылось, что вы — тот самый человек, который шесть месяцев назад нанялся на службу под именем Алф Питерз и попросил двухдневный отпуск во вторник и среду. Вчера в этой самой комнате ваша жена сообщила, что во вторник вы «вернулись» из шестимесячной поездки в Амстердам и Париж. Это наводило на размышления. Добавив сюда ваше удивительное отношение к зонтику, который вы не ценили слишком высоко сразу после его приобретения, но который принялись лелеять, составив определенный план, а также ваше невероятное утверждение, что зонтик послужит причиной вашей смерти, можно было предположить, что вы замыслили мистификацию или какое-то мошенничество с целью обмануть жену.