Королева Квакуша (Санд) - страница 14
— Да тут дело идет не о похищении, — продолжала Ранаида, — и я вовсе не хочу возврата своих вещей. Я их надену на одну только минуту, а как скоро возвратится мой настоящий вид, мне они ни на что не будут нужны, и я тебе их возвращу, потому что тебе-то они очень пригодятся. Эти волшебные драгоценности имеют силу одарять красотою самых безобразных, и если ты их наденешь на один только час, вместо того, чтобы походить на такую лягушку, как я, ты будешь такою же красавицею, какою я была прежде и какою опять буду, одним словом, первою красавицею в мире.
Маргарита не устояла против соблазна и поспешила за шкатулкой, но когда она стала доставать ее из шкафа, ей показалось, что бабушка, спросонья, смотрит на нее. Тогда она опустилась на колени перед ее кроватью, готовая во всем признаться, но г-жа Иоланд перевернулась преспокойно на другую сторону, и Маргарита поспешила выбежать из комнаты, потому что начинало уже рассветать. В то же мгновение она очутилась у бассейна, где ее ожидала царица Квакуша.
— Ах! Господи! — воскликнула она, подавая ей шкатулку, — ключа-то к ней нет, а я не знаю секрета, как открыть ее.
— А я знаю, — отвечала лягушка, прыгая от радости. — Тому, кто в жизни своей не сказал ни одной лжи, достаточно проговорить эти два слова: “Шкатулка, отопрись”!
— Так вы и скажите их, г-жа Квакуша.
— К несчастью, не могу, моя милая, потому что я поневоле лгала, скрывая тайну моей науки. А ты должна их проговорить, и тогда я удостоверюсь в чистоте твоих правил.
— Шкатулка, отопрись! — сказала Маргарита с полною уверенностью, — и шкатулка отворилась, извергая яркое огненное пламя, на которое лягушка не обратила никакого внимания. Она опустила в нее свои лапы и вынула сначала зеркальце в золотой рамке, потом блестящее изумрудное ожерелье, отделанное в старинном вкусе, такие же серьги с подвесками, убор для головы и кушак из жемчуга с изумрудными застежками. Она надела все эти украшения и посмотрелась в зеркало, делая самые странные ужимки.
Маргарита тревожно следила за нею, страшась, чтобы она не исчезла вместе со всеми вещами ее бабушки, но Квакуша и не помышляла о бегстве. Она находилась в полном упоении, охорашивалась и смотрелась в зеркало с беспорядочными движениями и смешными гримасами. Ее круглые глаза искрились ярким огнем, изо рта выходила зеленоватая пена, а тело ее принимало отливы серо-зеленоватые и багрово-синеватые, рост же доходил почти до человеческих размеров.
— Марго, Марго, — вскрикнула она, уже не смягчая голоса, — смотри и любуйся. Взгляни, как я расту, как я изменяюсь! Смотри, как я хорошею! Дай мне твою вуаль, я из нее сделаю пока одежду, скорее, скорее, нужно же одеться поприличнее… Да где же мой веер из перьев, куда ты его дела?.. Ах, вот он… нашла! А мои белые перчатки… подавай скорее мои надушенные перчатки! Ожерелье нехорошо застегнуто, застегни его покрепче! Какая же ты неловкая! О Боже! Где букет новобрачной… не остался ли он в шкатулке? Посмотри, поройся… вот он! Я его приколю к поясу! Взгляни! Чудо совершается. Венера — ничто в сравнении со мной! Я, одна я, настоящая Цитера, вышедшая из священных волн. Теперь начну танцевать. У меня делаются судороги в икрах, это признак превращения. Да, да, танцы ускорят мое искупление, я чувствую уже возврат моей прежней грации, пламя вечной юности охватывает все мое существо! Чх! Чх! Вот я начинаю чихать! Чх! Чх!