— Делай как знаешь, Маргариточка, — отвечала г-жа Иоланд. — Ты рассудительная девочка, и я тебе предоставляю распоряжаться рабочими.
Маргарита поспешила отдать приказания и недели через две очистили все большие рвы, устроили прекрасные цветники, усыпали песком прелестные аллеи, а в марте насадили вдоль стены шпалерником деревья; посреди цветников появились редкие кустарники, на клумбах цветы. В мае все зазеленело и расцвело. В каждом отделении цветников устроили мраморные бассейны, в которых дождевая вода оставалась чистой и прозрачной, а в ней плескались прекрасные рыбки огненного цвета и чудные белоснежные лебеди. Маргарита устроила красивые шалаши, окрашенные зеленой краской, куда поместила своих лебедей и павлинов. Щеглята, зяблики стали вить гнезда на деревьях. Сады были так хорошо защищены от жары и холода, что она с удовольствием проводила в них почти все время, да и г-жа Иоланд частенько спускалась в сад по отлогой лестнице, устроенной для нее заботливой внучкой.
Настало лето, а о болезнях не было и слуха. Однажды Маргарита спросила бабушку, довольна ли она была ее распоряжениями?
— Конечно довольна, — отвечала старушка, — потому что ты всем оказала важную услугу; но откровенно тебе признаюсь, что, припоминая былое время моей молодости, я невольно начинаю грустить, разумеется не о болоте, а о прекрасной прозрачной воде, которой было в изобилии в нашем поместье; а по моему мнению, вода служит лучшим украшением жилища знатных людей. Теперь наш замок более походит на мещанский домишко, и я уверена, что наши соседки подсмеиваются над нашими плантациями, полагая, что мы собираемся торговать плодами на рынке.
Маргарита так смутилась от слов бабушки, что, покраснев, опустила голову. Г-жа Иоланд поцеловала ее и, чтобы утешить, сказала:
— Теперь дело уже сделано, оно принесло пользу, а нужно всегда предпочитать полезное приятному. Мы будем есть наши яблочки, а соседки будут пустословить. Продолжай свои занятия и будь уверена, что я тебя одобряю.
Оставшись одна, Маргарита крепко призадумалась. Она никогда не видела рвов, наполненных прозрачною водою, может быть, воображение бабушки несколько преувеличивало красоту их, но Маргарита и сама припоминала, как она любовалась роскошной зеленью, покрывавшей их точно изящным узорчатым ковром с крупными букетами гигантского тростника, поднимавшего свои головки темно-коричневого бархата. Она припоминала и водяную чечевицу, и волчью траву с красивыми букетиками белых и красноватых мелких розанчиков, и водяные лютики с тысячью матово-серебряных цветочков, плавучий шильник, водяную лазорево-голубую веронику и, наконец, всевозможные мхи, которыми она забавлялась в детстве, свертывая их в гнездышко; из длинных оленьих языков она делала себе пояса, а из красивого папоротника — плюмаж. Она вспомнила все это, и ей стало так жаль прошлого, что прекрасный сад ее показался ей скучным и некрасивым.