Виктор Андреевич обзвонил цеха, сообщил, что режим работы сегодня "два-тире-два". В ответ ему продиктовали расход электричества за прошлую смену. Цифры эти предстояло просуммировать и о результатах сообщить в Горэнерго. Ежедневная будничная деятельность, не требующая ни малейших усилий. Виктор Андреевич выписал цифры в колонку, вздохнув, поднял голову. Светочка Соловкова, сидящая за столом напротив, была погружена в расчеты, наманикюренные пальчики летали над клавишами калькулятора. Виктор Андреевич вздохнул еще раз.
Лишенные тургора щеки Виктора Андреевича всегда были гладко выбриты, так что он и сам не мог бы сказать, была бы у него седина в бороде, вздумай он эту бороду отпустить. А вот бес в ребро впился прочно, и звали его Светочка Соловкова. Была она на два года младше собственной дочери Виктора Андреевича, у мужчин пользовалась успехом, так что никаких надежд у Виктора Андреевича не оставалось, тем более, что Малявин даже в молодости был смел с женщинами лишь в мечтах. И все же, он ничего не мог с собой поделать - запоздалая влюбленность была неистребима. Во время заводских междусобойчиков Виктор Андреевич демонстративно ухаживал за Светочкой, изображая "доброго дедушку", которому, учитывая возраст, позволена безобидная фамильярность. А сам жестоко клял себя и за неудачно выбранную маску, и за нерешительность, и даже за возраст, который и в самом деле со счетов было не сбросить. О Таисии в эти минуты Виктор Андреевич не думал, Таисия ждала дома, а здесь была совсем другая жизнь, такая же непохожая на домашнюю, как и царственные равнины Тургора.
Виктор Андреевич машинально пересчитывал общее потребление электроэнергии, но мысли его были далеко. В середине дня ему уже не требовалось вспоминать обыденные вещи, уплывал в тень и Тургор, так что можно было помечтать о чем-нибудь несбыточном. Например, о рацпредложении, которое он сделает, и которое радикально изменит... неважно, что оно изменит, но в результате увеличится объем продукции, снизится потребление материалов и энергоносителей, экология тоже не будет забыта... Суммарный экономический эффект составит, скажем, двести миллионов в год, и, значит, сумма вознаграждения... большая, посчитаю потом. С Мадарась удар приключится, когда он пригласит весь отдел в ресторан. Ее - тоже, пусть позлобствует, но главное, конечно, Светочку. Вечером он, как старый приятель, пойдет провожать Свету, а возле дома само собой получится, что они вместе поднимутся к ней, и там... Сладкий озноб прошел вдоль спины. Светик, Светик, светлая моя... - Виктор Андреевич зажмурился, прикрыл ладонью глаза. Так проще и правдоподобнее представлять то, что теперь будет соединять его со Светочкой, соединять прочно и всегда, даже если сама Светочка ничего об этом не узнает. Когда вокруг смыкается тьма, то обостряются остальные чувства, и самый тихий шепот слышен ясно и разборчиво: