— Нет, не так надо, а вот, как надо, слушай музыку французского языка:
— Favoris, vous cherchez des femmes!
— Фавор, так фавор…а, я поняла! Фавор — это любовница, и дальше я поняла: шаршез ле фемме, ищи женщин! Так? Любовница, ищи женщин? Не пойму, ничего? Зачем тебе еще кого-то искать?
— А я и не Favoris!
— А, кто ты, тогда? Нет, ты моя фаворитка!
— А вот и нет! Не угадала! Это ты: une femme qui aime les femmes!
— Ты, правда, только во мне это и увидела — свое лесфемес?
— Oui! Vrai! Tu es la plus vraie lesbienne! Voici qui êtes-vous?
— Только лесбинес и все? А, что, все остальное обозначает? Вуи — это да, а вот враи — это что, враки? Я не лесбинес? Или это что-то другое? Скажи, ну я прошу тебя? И потом, хватит уже на французском, переходи на …
— Est ce que tu as, tu ne connais pas, que le français est la langue de l'amour!
— Да знаю, знаю… Французский язык, это язык для любви! Так?
— Да, пусть будет так: La langue de l'amour, faire l'amour! — Поняла?
— Ну и хорошо! Файрэ ля мур! — сказала, счастливо улыбаясь и радуясь тому, что, как ей показалось, она все поняла правильно.
Но самом-то деле, — я сказала о другом и имела в виду, что французский язык — язык для любви — La langue de l'amour, а не для того, чтобы им делать любовь — faire l'amour. Но она именно так это поняла. Вскоре, ошибка в наших словах нашла свое подтверждение.
Подтверждение или ошибка?
Она так и понимала, что надо именно делать любовь, а я?
Я не была готова еще к таким отношениям в действительности, а только, все, у меня сводилось, как я поняла, к фантазиям, как я и она, и мы вместе с ней, тем более, я все время еще продолжала думать о Виталике. Какое тут еще может быть место с ее — faire l'amour, деланием любви?
Остаток дня и до самого вечера, она все бесстыдно липла и приставала, намекая мне на свой ужасный — ля мур! Потом пошел дождь, началась гроза, с вспышками молний, раскатами оглушительного грома… Свет замигал, а потом внезапно потух. Комната погрузилась в полумрак, и мы с ней, изрядно напуганные раскатами грома и вспышками молний, прилегли.
Спать не хотелось, к тому же, ливень, он просто заглушал наши негромкие голоса.…
— Я не знаю, захочешь ли ты меня слушать, что я тебе, только одной, расскажу…
— Это что-то не хорошее? Я не люблю про боль и унижения.…Если ты об этом, то лучше не начинай, хорошо?
— Знаешь, я думаю и даже не решаюсь тебе всего говорить…
— Почему? Ты что же, мне до сих пор не доверяешь?
— Нет! Что ты, моя коровка сисястая!
— А раз так, то рассказывай, давай, но и про меня не забывай! Дай свою ручку, я ее к себе положу… — сказала и прижала ее к груди…