— Все хорошо! Молодец, а теперь…
— Можешь не продолжать! Обязательно ими какой-то извращенец командовал, нет, точно! И ему обязательно надо было, чтобы ты себя отлюбила перед его зеркалом! Так?
— А вот и не угадала? Нет, ты, в какой-то степени, оказалась права. Только я потом уже не себя рисовала…
— А кого? Неужели, их петушки?
— Ой, не могу! Смешно, но снова неправильно! Нет, я только женщин и девушек…
— Как это, откуда были они?
— Да так же их, как и прежде меня привозили, с завязанными глазами, просили обнажаться и я уже только их рисовала.…Потом.…Потом меня так усаживали напротив их, что я всю ее, словно в увеличительном стекле видела…
— Что и звезду их? Интересно, а как они ее тебе, так соглашались показывать? Их что били, заставляли?
— Нет, сами. Сами они все проделывали.… А так как их пачками подвозили, откуда-то, то я скоро очень устала и уже не могла больше на них и их, эти их дырки смотреть! Во, как достали! Однажды не удержалась и в такой гротескной форме, как взяла и ее им, как нарисовала!
— Как это, в какой форме?
— А ты, будто, не знаешь, родная, что более всего ценится в женщинах?
— Дырка, норка!
— А лучше всего, если она вся в складочках, в перевязочках, ломтиками, холмиками вся и чем, этого больше, чем губок и их складочек больше, тем красивей! А еще…
— Хватит, достаточно…Ты, наверное, столько их перевидала, что тому гинекологу и не снилось? Слушай, родная, а ты мне того, не сочиняешь? Я пока что не понимаю, зачем ты мне эту сказочку рассказываешь, но сразу же, тебе скажу! — сказала и замолчала, выдержала довольно продолжительную паузу. Это я так специально. Потому как, если она врет, то сразу же попытается оправдаться, а тут она молчала. Я так и не поняла, для чего она мне все это насочиняла?
— Ты, наверное, им какую-то размазню подсунула? — говорю уже, подыгрывая, ее фантазиям.
— Нет, снова нет! Все что я рисовала, было отменного, просто великолепного исполнения!
Даже не знаю, откуда они таких женщин выискивали? Как сядет, как ноги раздвинет, и знает же, как надо! Как свою кисею разведет и потянет ее в разные стороны, так я и сейчас, готова, снова хвататься за карандаш!
— Ты, знаешь? Я устала, что-то и потом, мне как-то все неприятно, когда именно ты, мне об этом и с таким наслаждением все рассказываешь! Ты, что? Мужик? Или ты такая, как их там, таких баб, кто вместо мужиков их е….! — как взяла, да, как ляпнула, матюгом!
Потом долго лежим и молчим…
— Ты специально, такое придумала? Но вот, что? Давай с тобой договоримся сразу же, что врать и скрывать свои мысли за сказочками не будем. Ты хочешь мою… — замялась, не зная, как ей ее назвать даже, — ну, если ты так хочешь, то просто скажи! Тебе ее хочется увидеть? Зачем, ты мне такое, говоришь в своих сказочках? Хочешь унизить, обидеть? И не перебивай, даже! Конечно, я не такая, как те, твои бабы, с вывернутыми… шкурками! Я, к твоему сведенью, совсем не знаю, как ее надо тебе показывать. Ну не знаю, не приходилось еще! И тебе со мной будет не интересно, потому что я, все еще пока.… Пока и все еще…