А когда прозвенел звонок, то мы, недоуменно озираясь, засобирались в аудитории…
Не пришел! Не пришел наш мужчина! А ведь мы его так ждали и ради него так старались!
Я первой, как мне тогда показалось, догадалась и быстренько своих студентов оставила одних в аудитории, а сама раз, и помчалась в кабинет на кафедру. Думала, что вот я какая? Он пришел, и я перед ним первая зарисовалась бы. А как дверь открыла, так и засмеялась…
Передо мной уже все остальные! Еще бы, вся кафедра, по женской части так и стояла передо мной и у своих столов, обернувшись ко мне.
— Так, девки! — сказала, самая старшая из нас, незамужних, — так дело не пойдет! Надо как-то очередь, что ли, установить… Так, что ли? А то мы так сами со всеми перегрыземся и так возненавидим друг друга….
— Я согласна! — выкрикнула Ленка, самая среди нас некрасивая. — И я, я тоже — за! И я, и я… — Ну и я, тоже, — сказала сама, под воздействием обстоятельств и их нетерпеливых взглядов,
хотя в мои планы входили собственные самостоятельные действия и экспансия по его индивидуальному захвату…
— Так, тянем номерки.… Сейчас мы их распишем, и каждая вытянет свой шанс, кому первой с ним, кому второй…
— Как это, первой-второй? Нет… — снова кто-то вмешивается, — я хочу первой быть!
— И я, и я тоже, а почему я должна быть последней, я….
— Так, хватит! Хватит, я сказала! Всем поровну. Первая — тяни бумажку. Каждая с ним будет по три дня, а потом опять жребий будем метать и тогда уже.… Только вот, что: не мешать и даже не пытаться заигрывать с ним вне очереди, кого заметим, тот вылетает и все на этом, понятно?
— Вот и хорошо, порешили.… Теперь бумажки сворачиваем, и…
Я вытащила третий номер.
Это надо же, как мне не повезло — третий, а почему-бы не.… А впрочем.… Пока он, рассуждаю, с первыми познакомится, они ему надоедят и тогда уже я с ним.…
Эх, садовая голова! Так как я, так ведь каждая из нас рассуждала тогда …
Потому я стала продумывать все с самого начала, от первого слова с ним и в чем я, и как буду, и куда его поведу.… Да, да! Я сразу же так решила, не ждать от него действий, а самой к нему с инициативой.
Его появление после обеда на кафедре произвело настоящий фурор! Еще бы? Он и еще настоящий интеллигент!
Его представлял наш Базилевс, а он, от смущения краснел и отводил глаза. А мы?
А мы же, наоборот — на него во все глаза!
Немного небрежно одетый, в слегка поношенным костюм, сером и однотонным, который сидел мешковато, еще сильнее подчеркивая мужскую фигуру увольняя. В манерах, словах, которые он произносил, сквозила и робость, и смущение. При этом я подумала о нем, что он уж больно похож на Пьера Безухова в фильме Бондарчука — Война и мир: такая же застенчивость и даже очки, в массивной оправе, которые он то и дело снимал и надевал, словно шляпу, когда нас ему представляли — еще больше подчеркивали подобное сходство…