Мы стояли с сумками и ждали нашу спасительницу, и нашу благодетельницу, так я, тогда, думала о Жаннетт.
— Это надо же, Матя, какая она хорошая, — говорила об этом своей спутнице, — мне, даже, удивительно…
— Ничего удивительного! Просто, у тебя хороший прононс, а у меня, — противоречила мне Мати, — а у меня — все для этого есть: происхождение, и все внешние данные. Что ты, так, на меня смотришь, я что, не права?
— Нет, права, права…только, причем тут ты или я? Я думаю, что она, просто, очень добрая женщина…
— А ты что, правда, так считаешь?
— А почему бы и нет? Раз она ко мне так, то и я к ней со всей душой…Долг, платежом — красен.
— Ну, а как же ты тогда объяснить, что о ней такое старшекурсница говорила? По-моему, у тебя должен быть повод задуматься о ней и ее поведении. Я смотрю на тебя и вижу…
— Ну и что ты во мне-то увидела? — рассердилась на нее, — по-моему, мой вид и мои личные данные…
— Знаешь, что, ты только не обижайся, пожалуйста, но ты мне напоминаешь маленькую и наивную деревенскую девочку… — снова уколола Мати.
— Это, почему, же? По-моему, я совсем не маленькая, а скорее, это ты, — в свою очередь ее покалываю, — и потом, девушка с такой развитой грудью, — для убедительности я их даже подперла снизу согнутой рукой, — так вот, с таким бюстом, такая, как я, всегда чувствуют себя женщиной.
— Ой, ой, ой! Тоже мне воображуля… Женщиной она себя возомнила? Запомни, женщиной себя чувствует только та из нас, на кого хоть капелька упала мужского желания …
— Какая еще капелька, ты о чем? Я, например, у себя в поселке, всегда была с мужским вниманием. Как ни приду на танцы, так меня…
— Лапали тебя, наверное, парни! Лапали! Ведь есть за что…