Дождавшись, когда скифы исчезнут из зоны видимости, Атила решил, что пора спускаться, глянул вниз и чертыхнулся. И как только забрался сюда? Под ногами – каменное крошево, склон выглядит отвесным и кажется, если сорвешься, не съедешь на животе, а будешь лететь и свистеть все тридцать метров, а приземлишься лицом в шиповник.
Поразмыслив, предпочел подождать: спускаясь, он, точно, наделает шума – пусть враги отойдут подальше.
Через пять минут, придерживаясь за камень, он ступил на сыпучий склон, нащупал пяткой корень, уперся ладонями в сыпучку. Шаг. Еще шаг. Корень под ногой хрустнул, и Атила упал на склон, растопырил руки, стараясь зацепиться за что-нибудь, но не находил опоры и соскальзывал вниз.
Остановился он уже внизу, в шиповнике. Встал, осмотрел себя: угваздался, как свинья, хорошо, не порвал штаны, чего не скажешь о рукавах.
Обратный путь через шиповник дался проще: Атила никуда не спешил, да и дорога была проторенной. Поперек тропинки, разинув пасть, валялся матерый волк. Взгляд остановился на пушистом сером хвосте. Невольно вспомнился первый нубо-квест. Атила тогда был молод, наивен, впечатлителен и, как сейчас, помнил рыжего усатого сталкера-бота, который дал ему первое задание: набить волков, отрезать им хвосты и сдать за вознаграждение. Тогда оно казалось приличным, сейчас же он сухо усмехнулся и переступил через волка.
Много воды утекло с тех пор: Атила стал инвалидом-колясочником, излечился, обрел друзей, потерял друзей… А ведь до чего похоже ощущение: без друзей, как без ног, ты – беспомощный инвалид, у тебя будто отняли часть тела.
На ПДА по-прежнему обозначалось девять зеленых точек, расположенных друг за другом, как бусы. Знать бы, куда они идут и зачем, что Мишке нужно от клана с дурной славой. Неужели жажда денег заставила продаться? Но вроде Мишка не такой, он сбежал от состоятельных родителей ради свободы. Тут нечто большее, какая-то тайна.
Атила направился за скифами, достал флешку и попытался вернуть к жизни жука шпиона, но ничего не получалось. Вспомнился анекдот, как во французском ресторане Иван-царевич заказал лягушку, уронил ее, и обернулась она красной девицей. Бил-бил Иван-царевич девицу об пол – не превращается обратно в лягушку, пришлось есть так. Разозлившись, он бросил флешку на землю. Ешь так, Иван-царевич. Жаль, что чит испортился. Наверняка разговоры скифов могли бы пролить свет на происходящее. Было ощущение, что он, не желая того, прикоснулся к чему-то запретному, и осознание этого щекотало нервы, притупляло обиду.
Выйдя из Карьера, процессия свернула налево и так же, цепью, двинулась вдоль холма, а потом направилась к реке. Он шел по следам, не опасаясь аномалий: если те и были, то скифы их разрядили. Когда в очередной раз глянул на ПДА, оторопел. Враги двигались обратно и вот-вот должны были с ним поравняться. Разделяла их сотня метров.