Рэкхему и Эндеру с большой помпой презентовали подписанные снимки, Чамраджнагар сделал все, чтобы всем стало понятно, что это он, так сказать, оказывает честь.
Наконец адмирал Чамраджнагар улетел – «на наблюдательную станцию, чтобы смотреть за тем, как огромный корабль отправляется в полет, цель которого – созидание, а не уничтожение». Иными словами, чтобы сфоткаться еще и с кораблем на заднем плане. Валентина сомневалась, что фотографу вообще удалось сделать хоть один снимок, на котором не было улыбающейся физиономии Чамраджнагара.
Поэтому огромной уступкой можно было счесть появление снимка, на котором были только Графф, Рэкхем и Эндер. Возможно, Чамраджнагар просто не знал, что фотографу удалось это сделать – тот был штатным сотрудником флота, но оказался достаточно нелояльным, чтобы сделать снимок, который его босс точно возненавидит.
Но Валентина достаточно хорошо знала Граффа, чтобы понимать: фотографии с Полемархом окажутся куда более редкими, чем изображение Граффа, Рэкхема и Эндера. Последний снимок на Земле будет размещен везде – в электронной, виртуальной и физической форме. Он послужит цели Граффа, напомнит каждому жителю Земли, что МФ сейчас существует лишь во имя двух целей: поддержать программу колонизации и наказать из космоса любую из земных властей, посмевшую использовать ядерное оружие или пригрозить его использованием.
Чамраджнагар так до сих пор и не смирился с мыслью, что продолжающееся финансирование МФ, его баз и станций проходит через Граффа в министерстве по делам колоний. В то же время Графф отчетливо сознавал, что именно страх рассердить Межзвездный флот (что попытался осуществить Варшавский договор и за что поплатился отлучением от мировых рычагов власти) поддерживал приток средств в его проект.
Но что Чамраджнагару понять не суждено, так это причину, по которой он сам оказался частью плана, из-за которого все его лоббистские усилия ничего не дали, кроме того что позволили подпортить репутацию Эндера в ходе военного трибунала.
К Валентине снова вернулись былые подозрения насчет Граффа: пожелай он – вполне мог и сам предотвратить трибунал. Быть может, то была цена, которую ему пришлось заплатить за преимущество в другом деле? Возможно, единственной пользой для Граффа от этого трибунала было «доказательство» того, что не все идет так, как он хочет, что само по себе успокоило соперников и оппонентов Граффа; а Валентина знала, что такое самодовольное спокойствие – лучшее, что может получить человек от соперников и оппонентов.
Графф любил и уважал Эндера, но не препятствовал бедам обрушиваться на него, если это служило движению к цели. Ведь в самом деле – Графф доказывал это снова и снова.