– Кто же тогда будет помогать больным беднякам?
Девушка снова вздохнула и с грустью сказала:
– Подумай, Дай-фу, прежде чем отказаться от своего счастья, ведь шэньсянь может лишь однажды попросить человека остаться с ней! Если ты уйдёшь, то больше мы никогда не увидимся. Останешься ли ты со мной?
Дай-фу всем сердцем хотел остаться с красавицей шеньсянь, но он не мог забыть горьких слёз мальчика у постели умирающего отца.
– Я должен идти к больному. Я не смогу быть счастлив, зная, что мог спасти кого-то и не сделал этого.
Девушка смотрела на него и её глаза застилали слёзы.
– Вот как бывает! Я полюбила тебя за то, что ты добр и бескорыстен и думаешь больше о других, чем о себе, но именно поэтому мы и не можем быть вместе. Чтож, иди к людям, и пусть эта корзинка станет моим прощальным подарком. Когда тебе понадобится какое-нибудь редкое растение, подумай обо мне, и ты сможешь найти его в этой корзинке.
С этими словами девушка протянула Дай-фу маленькую плетёную корзинку и повела его к водопаду.
– Прощай же, самый лучший юноша во всей Поднебесной! Эта дорога приведёт тебя домой.
– Но как я спущусь по водопаду? – спросил Дай-фу, но в этот момент водные потоки застыли, превратившись в ровную блестящую дорогу.
– Прощай, Владычица ста трав! – воскликнул юноша.
– Прощай! Прощай! Прощай! – ещё долго звенело эхо в горах.
Едва Дай-фу очутился на твёрдой земле, водопад будто бы очнулся от оцепенения и вновь зашумел и забурлил, а юноша поспешил к больному. И он пришёл как раз вовремя, если бы он задержался, хотя бы на немного, бедняга бы умер.
Быстро заварив чай из целебных листьев, лекарь напоил им умирающего, и тот смог дышать.
Спустя несколько дней больной крестьянин поднялся на ноги, и его сын перестал плакать.
Лекарь Дай-фу оставался жить в нашей деревне до глубокой старости, исцеляя и утешая бедняков. Множество людей из ближних и дальних деревень стекались к его дому, словно ручейки, и никто не получал отказа в помощи. Но глаза лекаря всегда были полны грусти, ведь он так и не смог позабыть красавицу шеньсянь. И только счастливый смех матери выздоравливающего ребёнка мог осветить его лицо улыбкой, и грусть ненадолго покидала его.
С той поры самую высокую из окрестных гор и называют Горой целебных трав.