Юные демоны, опьяненные солнцем и кровью. Счастливые, уверенные в себе.
Я должен оставить их…
Намтар кивком велел Тирид сесть, сам опустился на подушки, набитые овечьей шерстью.
Забрать их с собой в Ниппур? Нет, я не могу… Лучше пока никому не знать про Шебу и Тирид.
— Хозяин… — тихо позвала Тирид. В глазах у нее была тревога. — Что случилось? Ты…
Намтар жестом остановил ее речь.
— Я должен уйти, ненадолго.
Шебу и Тирид переглянулись, беспокойство плеснулось меж ними, понятное без слов.
— Ненадолго, — повторил Намтар. — Луна вырастет, состарится и исчезнет — тогда я вернусь.
— Всего одна луна? — Тирид улыбнулась, успокоенная. — Мы сможем прожить без тебя одну луну.
— Здесь много крови, много людей, — согласно кивнул Шебу. — Одна луна — недолгий срок.
Они не понимают.
Намтар провел рукой над плошкой. Огонь взвился, метнулись тени.
— Недолгий срок, — сказал Намтар. — Но он покажется вам длиннее, чем годы вашей жизни.
Тирид сжала руку Шебу, но не проронила ни слова. Оба они сидели неподвижно, молча.
— Вам будет тяжело, — продолжал Намтар. — Но вас двое. Держитесь друг друга. Вы — как близнецы, рожденные в один день, но ни один брат не был так близок к своей сестре, и ни один муж не был так близок к своей жене. Помните: я обещал, и я приду. Ничего не бойтесь.
На мгновение тень тоски наполнила шатер — словно Намтар уже ушел далеко, и дети его сердца были здесь одни. Но затем все исчезло, без следа. Лишь потрескивал огонь да ветер шуршал в травах за пологом шатра.
— Да, хозяин, — проговорил Шебу, и голос его звучал почти спокойно. — Мы поняли и будем ждать.
Луна светила ему в дороге — узкий серп, ледяная лодка севера.
Степь шелестела, колыхалась как море, ночные запахи текли среди трав, — в них вплеталась поступь хищников, вышедших на охоту, и голоса речных птиц. Евфрат был рядом, его влага и свежесть манили, плеск волн уже был различим сквозь шепот травы.
Дети его сердца, должно быть, еще спали, — чувства их, подернутые дымкой расстояния, были неясными и текучими, проходили сквозь его сознание, как свет сквозь воду. Но скоро Шебу и Тирид проснутся, ощутят, что в душу пробрался неведомый прежде сумрак, и ни кровь, ни солнечный свет не смогут им помочь.
Нельзя оставлять тех, кто обращен так недавно.
Нельзя оставить, и нельзя остаться.
Намтар замер на миг, глядя на лезвие луны.
Оно было таким же холодным и острым, как и прежде. Ледяная вьюга давно уже не режет воздух, мир пропитался теплом и солнцем, люди стали мягче, жизнь их изменилась. Ни следа не осталось от прежнего мира, даже в сказаниях и песнях.