Тирид смотрела на Намтара. Изменился ли он хоть в чем-то за эти месяцы? По-прежнему смотрит спокойно, серые, нездешние глаза затягивают, и взгляд не разгадать. Но все же…
Намтар одним долгим глотком осушил чашу, и внимательно посмотрел на Шебу, потом на Тирид. Они молчали, ждали его слов.
— Сила ваша выросла, — проговорил он наконец. Медленно, словно взвешивая каждое слово. — Скоро я перестану быть вам опорой, вы станете свободными. Готовы ли вы исполнить то, что пообещали когда-то?
Тирид взглянула на любимого, но тот не отводил глаз от хозяина. Обеими руками держал чашу, но не пил из нее, и солнце искрилось в золотистом напитке.
— Расскажи, что мы должны сделать, — попросил Шебу.
Казалось, Намтар ждал этих слов.
— Сегодня, на исходе дня, — отозвался он, — вы должны зачать ребенка. А после — воспитать его так, как я скажу.
Тирид тихонько рассмеялась. Намтар повернулся, и она потупилась, но не стала молчать.
— Я стала Шебу женой уже так давно, что потеряла счет годам. И до сих пор у нас не было детей. Как могу я обещать, что именно в эту ночь…
— Ты не должна обещать, — прервал ее Намтар-Энзигаль. — Я обещаю тебе. Если выполнишь то, что я велю, родишь ребенка, которому суждены могущество и слава. Согласна ли ты?
Тирид не смотрела на Энзигаля, не смела поднять глаза. Он спрашивает меня. Значит… Шебу согласен. Как я могу сказать нет? Хозяин говорил, что будет просить, но он не просит, он обещает бесценный дар.
— Я согласна! — сказала она, и голос прозвучал неожиданно звонко. — Что я должна делать?
— Дождаться заката, — ответил Намтар и улыбнулся.
Должно быть, эта улыбка устрашила бы любого зверя, человека или пьющего кровь. Но не Шебу и Тирид, детей его сердца.
Вопросы теснились в груди, готовы были сорваться с языка. Но Тирид сдержала себя и не тревожила хозяина понапрасну. Делала то, что он говорил: разожгла огонь, принесла воду. А потом села поодаль, у входа в шатер. Даже с Шебу она боялась заговорить. Вдруг неосторожные слова разобьют, разрушат колдовство?
Намтар-Энзигаль вынул из котомки сушеные травы, растер в порошок, высыпал в чашу, залил горячей водой. И теперь просто сидел, закрыв глаза, и, казалось, не делал ничего. Но Тирид была уверена, что творит он колдовство, — птицы умолкли, ветер стих, и лишь солнце в небе говорило о течении времени.
Иногда хозяин протягивал руку и закрывал ладонью чашу. Шептал что-то — слов не разобрать. Выглядел он сейчас совсем юным — моложе Шебу, — но сила его плыла над землей, словно свет, и затмевала все.
Он рассказывал, что родился пьющим кровь, и хозяина не было у него… Мой ребенок будет таким же?