Сунув ей огурец, я удовлетворенно сказала:
— Вот и ладненько. Теперь я за тебя спокойна, не разболеешься. Одевайся в то, что я тебе дам, и пойдем.
— Ты садистка! — простонала Ольга. — Знать тебя больше не хочу!
— Ладно, ладно, — добродушно усмехнулась я. — Ты мне еще спасибо скажешь!
Галина только смеялась, глядя на нас.
Я прошла к шкафу, достала из него свою старую вязаную кофту и Кириллово шерстяное трико. Он носил его еще в юности, а когда жил с Ольгой, то надевал дома для тепла, так как зимой в Ольгиной квартире топили отвратительно, и там можно было с ума сойти от холода. Однажды я, будучи еще молодой и глупой, застала Кирилла дома в этом дырявом трико с отвисшими коленками и подняла его на смех. Кирилл тут же переоделся и никогда больше не прикасался к нему. Более того, он стал орать на Ольгу, чтобы она его выбросила, когда сестра предлагала ему надевать «под низ» зимой. В конце концов Ольга увезла трико на дачу, уверенная, что оно ей еще пригодится. Вот пусть и пригодится теперь.
— Надевай! — велела я Ольге.
Она хмуро посмотрела на меня, но облачилась в приготовленную одежду.
— Ну что, пойдемте? — спросила я, взяв в руки лопату.
Галина кивнула. По дороге мы зашли к бабе Клаве и попросили ее еще немного посидеть с детьми. Старушка вздохнула, но возражать не стала. Уходя, я сунула ей пятидесятирублевую купюру, после чего баба Клава была готова сидеть с детьми хоть все дни и ночи.
Шли мы пешком через лес. Шли долго. Ольга прямо изнылась вся, говоря, что нужно было добираться на электричке. Но мне хотелось идти именно пешком, так как, может быть, Галина по каким-то приметам узнает нужное нам место. С лопатой в руках идти было тяжеловато, а тут еще Ольга без конца надоедала со своим нытьем. В конце концов она достала меня так, что я пригрозила переложить лопату на нее, если она не заткнется. Ольга сразу умолкла и некоторое время не трепала нам нервы.
Наконец мы добрались до Речного.
— Ну что? — с легкой тревогой спросила я Галину. — Не вспоминаешь?
— Кажется, где-то здесь, — неуверенно ответила та, когда мы спустились к речке. — Точно не помню. Знаю, что береза старая там росла, кривая такая. Она очень приметная была. Но только что-то я ее не вижу…
— Так давайте походим, поищем!
— Сколько можно ходить! — снова заныла Ольга. — Уже ноги болят!
Я смерила ее ледяным взглядом и сказала:
— Если не хочешь, можешь подождать нас здесь на пенечке. Но предупреждаю: скоро мы не вернемся!
— Да нет, я ничего, — испугалась Ольга. — Я с вами пойду, конечно. Только знать бы еще, куда идти…