— Ты больше на меня не сердишься? — спросил он.
— Нет, что ты! Ты… прости меня, Тимоша, просто я тебя подозревала…
— Меня? — Он вытаращил глаза. — В чем?
— В… — Ольга замялась, а потом обняла Тимофея еще крепче, — ни в чем. Так, ерунда все это, давай не будем больше…
— Господи, какая же ты глупая! — Он закружил ее на руках.
— Просто очень подозрительно выглядит человек, который ловит рыбу в пруду, где одни лягушки, и ищет грибы в начале июня, когда еще не прошло ни одного дождя! — улыбнулась я.
— Так, чего с этим-то будем делать? — осведомился Алексей Иванович.
— Давайте его свяжем, — взяла я инициативу в свои руки, — в машину кинем и в город отвезем. Я его к Жоре доставлю. Меня сейчас больше вот это волнует, — я любовно погладила банку с монетами.
— А это чего же, клад, что ли? — спросил Тимофей, потирая лоб.
— Клад, клад, — усмехнулась я. — Только тебе он не достанется. Это клад профессора Караевского.
— Да у меня и в мыслях такого не было… — покраснел Тимофей.
Петровичу связали руки и кинули в машину. Я, аккуратно завернув обрез в тряпочку, положила рядом с собой. Потом села за руль, Галина рядом, а Тимофей с Ольгой уединились на заднем сиденье. Алексей Иванович ехать в город отказался, успокоившись, что он нам больше не нужен.
Через полчаса мы втаскивали помятого Петровича в кабинет майора Овсянникова. Изумленный Жора даже привстал из-за стола.
— Вот, — сказала я. Потом достала банку с монетами и еще раз сказала:
— Вот!
— Что это? — не понял Жора.
— Как что? Коллекция профессора Караевского! Мы ее нашли! А вот это, — я указала на Петровича, — преступник, который за ней охотился. Вот его обрез, — я достала завернутое в тряпочку оружие и протянула Жоре. — Нужно как можно скорее сделать экспертизу и установить, не из него ли был убит Скворец. Думаю, что из него.
— Хорошо, хорошо, — заторопился Жора. — Все сделаем. Ты мне только расскажи, как все получилось?
Мы с Ольгой наперебой принялись рассказывать. Тимофей иногда бесцеремонно влезал и тоже вставлял свои реплики, после чего мы принимались махать на него руками и кричать, чтобы он унялся, потому что ничего толком не знает, и вообще, главные герои — мы. В конце концов Жора стукнул кулаком по столу и рявкнул, что он ничего не может понять. И пусть говорит кто-нибудь один. После этого он вытер лоб платком, посмотрел на меня и спокойно сказал:
— Говори ты, Поля.
Благодарная Жоре за доверие, я с новым пылом принялась рассказывать. Наконец Овсянников смог въехать в смысл.
— Хорошо, — подвел он итог. — Все остальное мы узнаем после экспертизы и после допроса, когда этот хмырь очухается.