— Предположим, эти ребята не сдержат свое обещание, — возразил Рей. — Я пять раз воевал в далеких местах с этой братией, и я знаю, что они могут смотреть тебе прямо в глаза и раскрывать до дна свое сердце, но при этом нагло врать, поскольку для них ложь, сказанная неверному, это и не ложь вовсе, а выражение любви к Аллаху.
— У нас есть приказ, — напомнил Макэлрой.
— Рей, не тебе рассуждать, как и почему. Мне тоже это не нравится, но…
— Вас сейчас заберут вертолеты? — спросил Макэлроя Рей.
— Пока что еще никто ничего не говорил.
— У вас там есть взрывчатка?
— Конечно же, нет.
— Ладно, слушай меня. Вы должны предусмотреть запасной план. Это все, что я хочу сказать.
— Слушай его, Пятый, — вмешался Ник.
— Вы должны придумать, как пробить отверстие в окне.
— Легко тебе это говорить, но…
— Вы должны придумать, как пробить отверстие в окне. Объединись с другими снайперами, сообща вы что-нибудь придумаете. Не знаю как, но вы должны придумать способ быстро разбить это долбаное стекло, чтобы можно было разобраться с боевиками. Возможно, у вас будут считаные секунды. Решите эту задачу сами, и сделайте это прямо сейчас.
— По сути дела, ты предлагаешь мне ослушаться приказа.
— Снайпер пять, — вмешался Ник Мемфис, следящий за разговором в оперативном штабе в Вашингтоне, — делай то, что говорит Крус, а если дело дойдет до разноса, сошлись на меня, я уж сам со всем разберусь, понятно?
— Так точно, понятно, сэр, — ответил Макэлрой.
— Уэбли, а если ты сейчас нас слушаешь, ты ничего об этом не знаешь.
— Я ничего не слышал, сэр, — заверил Мемфиса Уэбли, который также следил за разговором. — А ты, Макэлрой, живо принимайся за работу.
Убрав телефон, Рей решил отыскать магазин у самого балкона, чтобы в случае чего можно было без промедления начать действовать. Вдруг он почувствовал рядом чье-то присутствие. Обернувшись, он увидел меньше чем в трех шагах вооруженного боевика. Тот недоуменно уставился на него, и в эту долю секунды завороженной неподвижности Рей успел сообразить, что боевик пытается решить головоломку. «Почему этот тип здесь, одетый, как мы? Почему он не сомалиец? С кем он говорил по телефону?»
В следующее мгновение они с Реем набросились друг на друга.
Мертвый Санта-Клаус, восседающий в своем кресле, смотрел невидящим взором на бесконечные страдания, которые ознаменовала его смерть. В противоположном конце толпы заложников женщина умерла от сердечного приступа. Мужчина рядом с «русскими горками» был очень-очень близок к смерти; ему срочно требовалось переливание крови. Грудной ребенок расплакался и никак не хотел успокоиться. Повсюду людей переполняли горечь и отчаяние, они старались украдкой позвонить своим родным, чтобы попрощаться с ними и сказать, как они их любят. Что хуже всего, воздух наполнился запахами жизнедеятельности кишечника. В целом это производило впечатление конца света: огромная толпа заложников, втиснутая в проходы парка развлечений, в окружении гигантских скелетообразных опор различных аттракционов, а вокруг, словно в издевку, висят праздничные перетяжки и призывы подкрепиться и звучат без умолку сводящие с ума рождественские мелодии. «Безмолвная ночь, волшебная ночь, все хорошо, все прекрасно», и все в таком же духе.