Утром до завтрака я успела по памяти набросать портрет Каррта. Очень уж у него интересная внешность. А в итоге заработалась так, что забыла найти в справочнике рас информацию о том, к какому народу принадлежат Рокхад. Но рассудив здраво, решила, что проще сначала у него спросить об этом, а потом уже читать подробности.
В столовой было уже полно народа. Когда я вошла, все замолчали и принялись пристально меня рассматривать. Я поежилась под этими взглядами, перебросила пышную косу назад и с прямой напряженной спиной направилась к раздатчику еды. Чего они так смотрят? Я что–то не то вчера сделала?
В такой же тишине поискала взглядом свободный столик, прошла и села. Под столь пристальным вниманием кусок в рот не лез, но я честно пыталась есть, не поднимая глаза, и едва не подавилась от неожиданности, когда на свободный стул присел незнакомый мне мужчина.
— Элишше?
— Да? — ответила прокашлявшись.
— Это действительно твои голограммы? Ты делала?
— Эм-м… — протянула я в замешательстве. — Ну, я вчера действительно делала снимки. Мне Рокхад дал напрокат свой голографер. А вы откуда про них знаете?
От волнения я начала ему «выкать», хотя Док меня уже просветил, что это не принято. Все обращались друг к другу на «ты».
— Да все уже видели. Значит, у тебя действительно нет своего голографера, но ты его сильно хочешь?
— Д-да. Нет, но хочу. — Я осторожно оглянулась и увидела, что к нашему разговору прислушиваются сидящие за соседними столиками парни.
— Отлично, тогда я пошел, переведу. — Он встал и отправился к выходу, а я как дурочка смотрела ему в спину, совершенно не понимая о чем речь.
Пожав плечами, отпила чая, и тут на освободившийся стул присел другой член экипажа.
— Солнышко, а меня снимешь? Я невесте пошлю свой портрет, — с улыбкой спросил меня ританин, которого я вчера уже видела здесь во время обеда.
— Ладно. А куда мне подойти? Ты где работаешь?
— Я механик, с нижней палубы. Только тебе туда, наверное, нельзя. Давай перед обедом в кают–компании? Кстати, я — Мирад.
— Очень приятно, Элишше. Только, Мирад, если в кают–компании — это будет постановочный портрет. Не такая живая и непосредственная голограмма, как те, что я делала вчера. Если ты хочешь такую же, то это мне нужно будет потом ловить момент, пока ты работаешь. Если командор разрешит, я спущусь к вам на палубу.
— Понял. Тогда давай сначала портрет, я его сразу же пошлю невесте. А потом, как у тебя будет время, сделаешь мне такие же живые снимки, как вчерашние. Мне понравились!
— Ладно, — кивнула я. — Тогда встречаемся перед обедом.