— Да мне бы узнать, сколько в город проезд стоит?
— А, — ответил дедок, потеряв ко мне интерес, но подумав, ответил, — дорого, сынок, дерут в три шкуры. С человека три медяка, а с повозки пятнадцать. Так мы тоже с односельчанами не лыком шиты, сюда на восьми едем, а тут на пять перегружаем.
— Понятно, — ответил я, а сам подумал, что нужно побыстрее изучать товаро–денежные отношения. Ведь кто его знает, дорого это или может дедок просто как любой торговец жадный.
— А я смотрю, ты не местный? — видно решив, что за разговором время в очереди пройдет быстрее, спросил дедок.
— Да, мы из далека. Ты лучше скажи, пять телег, это семьдесят пять монет, не считая людей, так? — приступил я к задуманному плану.
— Ну, так, — немного подозрительно посмотрел на меня дед.
— А если я подскажу тебе, как сэкономить, а за это возьму тридцать два медяка? — подмигнул я пройдохе.
— Тфу, думаешь, если предложишь, весь товар в еще меньшее количество повозок перегрузить, так не сдюжат они. Мы уже пробовали. И еще тебе тридцать два медяка отдать, какая ж мне выгода, — усмехнулся старик.
— А такая дедушка, что платить вовсе не придется, и даже отдав мне тридцать две монеты, ты сэкономишь сорок три, не считая платы за людей.
— Это как? — теперь уже действительно удивился старик.
— Нет дедуля, сначала давай договоримся, — приняв скучающий вид, сказал я.
Дед сунул большой палец в рот, обслюнявил его и протянул мне руку для рукопожатия.
— Это че? — я удивленно и немного брезгливо посмотрел на руку старика.
— Уговор. Во дает, не знает, как уговор держать, — ответил усмехнувшись дедок.
Бля, — протянул я про себя. За что боролись на то и напоролись, пришлось и мне в рот палец совать, после чего мы пожали руки.
— Вот что, ты же на рынок в город едешь продуктами торговать? — спрашивал я, стараясь незаметно для деда вытереть руку о сено которым был устелен пол повозки.
— Ну да, — все еще не понимая куда я клоню, отвечал дедок.
— А вот не надо тебе туда ехать. Берешь свои товары и едешь вон на тот пригорок, — указал я на небольшой холм возле дороги к городу, — и там ставишь свои телеги, как на ярмарке. Через две или три десницы, здесь появится многотысячная армия Этлании. Естественно в город всех не пустят, а после победы у солдат и денежки водятся, да и покушать они будут не прочь. Как ты думаешь, быстро расторгуешься? Да и за место на местном рынке платить не надо.
— Ух ты! А не врешь? — гримасы удивления, недоверия и жажды наживы мелькали на лице старика.
— Как можно? Уговор, — скорчив обиженное лицо, сказал я.