— Это Фарида, — сказала она Райнеру. — А это — Захра.
Райнер привстал. Нерис и Фарида развернули шаль. У малышки была нежная, оливкового цвета кожа, большие темные глаза и черные волосы. Он осторожно потрогал маленькую щечку.
— Привет! — Райнер поднял глаза и внимательно посмотрел на Нерис. — Я рад, что в жизни есть не только завершение, но и начало.
Подойдя к автомобилю, она посмотрела на вершины гор. Снег таял быстро, и ручьи наполнялись чистой водой, которая все быстрее и быстрее, бурлящим потоком проносилась мимо мастерской красильщиков. Совсем скоро перевалы будут свободны и откроется дорога из Каргила.
Глава 12
В безлюдном подлеске треск сухих веток и грохот камней заставили Меир вздрогнуть от неожиданности. Она повернулась и увидела худой зад козла, убегающего прочь. Через секунду она уловила резкий запах животного и вспомнила свои первые дни в Чангтанге и то, как началось ее долгое путешествие. Здесь, в заброшенной деревне, завершится ее расследование таинственной семейной истории. Семьи отца и деда Мехрана и остальные мастера, делавшие кани, когда-то жили и работали в небольших домах. Сейчас от них остались только стены, заросшие сорняками и терновником. В центре небольшой площади торчал почерневший ствол мертвого дерева. Наверное, давным-давно в него ударила молния. Пройдя мимо дерева, она зашла в дверной проем дома, который показался ей самым большим. Она посмотрела вверх и через дыры в крыше увидела одинокого бородача, который рассекал крыльями прозрачный воздух. На земляном полу валялось несколько обломков старой мебели, ржавая труба и помятый жестяной чайник. В углу — остатки печки. Точно такой же вид имела заброшенная комната в Лехе.
Люди, которые тут жили, давно уехали и больше никогда не вернутся. Ниточка оборвалась. На улице было холодно. Меир решила немного пройтись к окраине деревни, вдоль быстрого ручья, бежавшего по каменному руслу. Здесь тоже были одни развалины. Лист гофрированного железа свисал с крыши. Его скрип перекликался со звоном ручья. У подножья холма, на противоположном берегу извилистой речки Меир заметила красную точку. Это была кепка водителя из туристического агентства, который привез ее сюда на неизменной белой «тойоте». Меир села на камень и еще раз посмотрела на развалины Канихамы. Дед Мехрана, мастер, который подписывал свои работы анаграммой из двух «В», давно умер, его сын тоже. Остальные жители деревни уехали кто куда. В Кашмире до сих пор делали прекрасные шали, их хранили, как сокровища, передавали по наследству, использовали как валюту или продавали в Дели и на Запад, но в этой деревне больше никто не услышит звука прялки. Теперь по Канихаме бродили овцы, мирно щипая траву. Меир снова вздрогнула. Запахи навоза, дерна, пробивавшегося сквозь серые камни, и дыма напомнили ей о старом доме в Уэльсе. В сердце поселилась тоска по родной долине, ей послышался голос отца: «Может, хватит путешествий? Возвращайся домой».