Нерис привезла Захру из Канихамы. Девочка лежала в плетеной корзинке на красно-зеленом одеяле. Она была спокойным ребенком. Она жадно пила из бутылочки и строго смотрела на мир с рук Нерис, или из люльки, или из-за спины Фариды. Иногда им удавалось уговорить Кэролайн подержать ребенка, но у нее всегда напрягались плечи, а лицо выражало неуверенность. Миртл и Нерис не настаивали. После рождения ребенка у нее было сложное эмоциональное состояние. Иногда она целые дни проводила в постели — у нее не хватало сил даже подняться, одеться и дойти до плавучего дома. Миртл считала, что ей нельзя возвращаться в гарнизон, но Кэролайн настояла на своем.
— Иначе что подумают люди? — сказала она. — Я уже полностью оправилась от так называемой лихорадки. Я так сказала миссис Данкелей. Вы были так добры ко мне! Если бы я только знала, что ждет Захру в будущем…
Ее глаза снова наполнились слезами. В последнее время она часто плакала. Расстроить ее могла мертвая птица на обочине или маленький калека попрошайка на базаре. Нерис и Миртл постоянно утешали ее.
— Захра счастлива, у нее все хорошо. Для всего мира она будет сиротой на попечении миссии, как и Фарида и ее братья. Никто и не заподозрит, что она дочка Рави Сингха, — в сотый раз повторила Нерис.
Миртл обожала Захру. Она взяла ее на руки, потерлась носом о носик девочки и покрыла ее щечки поцелуями.
— Какая милая! — воскликнула она. — Я готова съесть ее! Когда закончится эта война и вернется Арчи, я попрошу его удочерить ее. Как думаешь, Нерис, он согласится?
Нерис сомневалась в этом. Она осторожно ответила:
— Но весь Шринагар будет сплетничать, говорить, что она твоя дочь, но не Арчи. Тем более что мы сами дали повод для таких разговоров.
Миртл хихикнула:
— Ты обращаешь внимание на сплетни, я — нет. Когда Арчи вернется, он влюбится в малышку, я уверена в этом.
Она оторвалась от Захры и перевела взгляд на Нерис:
— Вы же с Эваном не собираетесь соперничать со мной?
Это была шутка, но с толикой горькой правды. Нерис тоже полюбила Захру. Иногда ей становилось страшно — уж слишком сильно она привязалась к этой девочке с мягкими щечками, огромными глазам и крошечными пальчиками. Но на вопрос Миртл она только покачала головой. Она не видела Эвана с осени и уже стала думать о нем как о чужом человеке. Она не могла предсказать, что он скажет, что разрешит или запретит. Неопределенность была во всем, а будущее Захры — только маленькая часть этого изменчивого мира.
Маджид сделал еще один коктейль для Миртл. Он поднял корзинку с Захрой и объявил: