Именно Кручинин первым услышал посторонний, не лесной и не полигонный звук. Подняв голову, он стал всматриваться поверх травы... Да, так и есть, кто-то со стороны противоположной полигону приближался к поляне. Эти кто-то разговаривали и то были голоса, от которых, вырванные из естественной своей жизни, парни уже поотвыкли - то переговаривались женщина и ребёнок.
Володя негромко свистнул, привлекая внимание остальных:
- Эй, ребята, кажись кто-то идёт.
Елсуков и Пушкарёв насторожились и тоже стали смотреть туда, откуда доносились голоса.
- Вроде баба с пацанёнком,- хрипло прошептал угличанин Пушкарёв, нескладный костистый парень с рябым лицом.
Вовчик Митрофанов тоже вышел из футбольного полузабытья и приподнял, едва начавшую отрастать редкой стоячей шевелюрой, белёсую голову.
- Дед, кончай на массу давить. Слышь, баба сюда идёт,- чуть повысил голос Пушкарёв, стремясь разбудить всё ещё дремавшего Каретника. Тот вздрогнул, открыл глаза и, согнав с себя каких-то лесных насекомых, тоже, хоть и с явным недовольством, вернулся из сновидений в реальность.
6
Они лежали, словно в засаде и ждали. Что для молодого человека может быть интереснее женщины, тем более, если он заперт в границах части и почти их не видит? Из всего взвода женат был один Каретник, остальные на гражданке самое большее имели подружек и, как это тогда называлось, "ходили" с ними. "Хождение", вовсе не означало физическую близость, а всего лишь включало поцелуи, от невинных до "взасос", объятия, проникновения под платье девушки, от осторожных до наглых, но не более того. В общем, до сексуальной революции ещё было далеко. Но и в рамках общепринятого и дозволенного преуспевали не все. Хотя, если послушать хвастливый брёх отдельных особей, того же явно сексуально-озабоченного Пушкарёва, то он до Армии только и делал, что "зажимал" девчонок, а то и похлеще. О том, что "похлеще", Пушкарёв многозначительно умалчивал - скорее всего, он просто боялся врать в той области, в которой его могли уличить во лжи. Тем не менее, на перекурах он постоянно находился в центре внимания, его слушали с открытыми ртами и вожделенными взорами.
На поляне первым появился ребёнок, мальчик лет пяти, в белой шапочке-панаме и коротких штанах на лямках. Лес был без кустарника и зарослей, нечто среднее между лесом и рощей и в нём можно гулять, не особенно опасаясь поранить голые руки или ноги.