После того как Гарри, Рон и Гермиона оказались на территории Хогвартса, они не сказали больше ни слова об интервью. Сириус и Ремус настояли на том, чтобы держать всё в тайне, так как пока они не знали, сдержит ли Рита Скитер своё слово или нет. Таким образом, никто, кроме них пятерых, лично присутствовавших на интервью, ничего о нём не знал. Гарри сомневался, что было так уж разумно скрывать подобное от профессора Дамблдора, но он доверял Сириусу и Ремусу в достаточной мере, чтобы не оспаривать это решение.
Удивительно, но Рита сдержала слово и выслала Сириусу копию статьи ко вторнику, приложив к ней письмо от редактора “Ежедневного пророка”, который просил подтвердить достоверность рассказа. Ремус, которому вся эта затея по-прежнему не нравилась, взял на себя смелость и навестил редактора лично, чтобы передать статью с небольшими поправками, которые внесли он и Сириус, чтобы Гарри не выглядел тем беззащитным ребенком, которого из него пыталась сделать Рита Скитер.
У самого же Гарри не было времени думать о том, что делали Сириус и Ремус, так как в субботу должна была состояться игра против Хаффлпаффа. Анжелина настояла на том, чтобы тренировки проходили каждый вечер, что поставило Гарри в затруднительное положение в связи с уроками Окклюменции. Профессор Снейп совсем не обрадовался, услышав, что Гарри нужно отложить Окклюменцию ради квиддича, и заявил, что парень относится к его урокам несерьёзно. Гарри лишь стоял и молча слушал его возмущения по этому поводу. Сам он считал, что достиг какого-то прогресса, так как после побега из Азкабана его шрам не болел и ему перестали сниться сны об Отделе Тайн. Ему всё ещё было сложно выталкивать Снейпа из своего сознания после того, как его зашита падала, но он совершенствовался.
В отсутствие Гарри Ремус взялся научить Совет материалу, который понадобится им для субботнего собрания. Но всё же парень чувствовал себя так, словно всех подводит. Даже несмотря на присутствие Ремуса, он ощущал, что именно он наблюдает за Советом и что это его ответственность. Да, квиддич тоже был обязанностью, но парень не мог избавиться от чувства, что ОЗ и Окклюменция должны были быть намного важнее игры.
Впервые Гарри засомневался в необходимости своего членства в квиддичной команде. Да, ему нравилось играть в квиддич. Он даровал ему особого рода свободу, которую ничто иное дать не могло. Стоило ему только оказаться в воздухе, и все заботы словно исчезали... только чтобы вернуться всем своим весом в момент, когда он снова опускался на землю. Но теперь Гарри вынужден был признать, что, из всех областей его ответственности, квиддич занимал его мысли меньше всего, и это заставляло задумываться, а справедливо ли это по отношению к команде. Все остальные полностью отдавали себя игре, в то время как он каждый раз пытался найти способ рационально распределить своё время.