Маленькая игрушечная лошадка стояла на подоконнике. Ян взял ее и стал стучать ею по столу, будто она скачет. Ребенок смотрел зачарованно.
– А почему Светка не говорила мне, что ты родила? – спросил Ян и подумал: «А в самом деле, почему?»
– Ну, я не хотела, чтобы все узнали о моем новом социальном статусе. Я же стала матерью-одиночкой, – пробормотала Катя.
Ян похолодел: он внезапно вспомнил, что Катина мамаша назвала его не только взяточником, но и развратником. Неужели она прокляла его за то, что он испортил жизнь ее дочери?! И тем же объясняется и Светкино молчание?
Значит, этот ребенок – его сын?..
А Катя? Что за глупость, что за идиотизм – ничего ему не сказать!
Каким бы он ни был, он имел право знать, что Катя беременна! Господи, да разве он стал бы уговаривать ее делать аборт? «Еще как стал бы», – ответил его внутренний голос. А теперь он сидел с ребенком на руках и тупо смотрел, как Катя жарит сырники…
Когда они оказались в одной постели, он совсем не знал, что она за человек. Если бы она тогда пришла к нему и заявила о своей беременности, он решил бы, что она просто хочет женить его на себе… Но как же это вышло? Ведь он всегда был очень аккуратен и расслаблялся только с Верой, которая забеременеть не могла. Как же он с Катей-то оплошал?
Но у нее же были месячные! – вдруг вспомнил он. А во время месячных забеременеть невозможно, это медицинский факт.
Катя взяла у него ребенка, посадила на высокий стул и стала кормить.
– Катя, это мой сын? – наконец Колдунов решился задать свой вопрос.
Ложка в ее руке дрогнула.
– Какое это имеет значение? Я взрослый человек, и ты не несешь передо мной никаких обязательств.
Ян подошел к ней и прижал ее голову к своему животу.
– Нет, но это просто чудо! Забеременеть во время месячных – это все равно что непорочное зачатие.
– У меня не было тогда месячных, – пробормотала Катя.
– Что?!
– Перестань кричать! Здесь коммунальная квартира. И вообще, тебе пора домой.
Домой, ха! Ян отпустил Катю и забегал по кухне. Это что же он натворил! Взял девушку, сделал ей ребенка, а сам свалил в кусты. И не нужно теперь кивать на Катю, что она ничего ему не сказала. Если бы он хотел, то давно бы все о ней знал. Он мог бы догадаться, что она переехала в коммуналку неспроста. Впрочем, главная вина его была даже не в этом. Катя любила его, а он не хотел об этом знать. Она нуждалась в нем, а он делал вид, что этого не замечает. Ему же было плохо, так почему он не пошел к ней – человеку, которому он нужен? Зачем стоял перед запертой дверью, вымаливая себе жалкие крохи, когда был дом, где его ждали?