Фигушки там все в порядке! Он купил бутылку дешевого коньяка и выпил, сидя перед телевизором. Чем больше он пил, тем хуже ему становилось, хотя по идее должно было быть наоборот. Мысль о том, что, не будь он таким идиотом, был бы сейчас так же счастлив, как сокурсник, никак не покидала его головы, несмотря на мощную алкогольную атаку.
Ничего удивительного, что утром он чувствовал себя плохо. Преодолев соблазн обмотать голову скотчем, чтобы не развалилась на кусочки, Колдунов постоял под холодным душем, попил водички и собрался на работу. В принципе он мог позвонить той же Светке и сказать, что придет позже, но, зная, что двухчасовые опоздания в коллективе всегда объясняются похмельным синдромом, потащился, перемогаясь, в больницу.
Однако Светка была человеком опытным.
Может, она не сумела бы с лету определить перфорацию желудка или отличить острый холецистит от аппендицита, но колдуновский диагноз установила сразу.
– Ой, блин! – заголосила она, когда Ян возник на пороге ординаторской. – Ян Саныч, нельзя ж так над собой издеваться! Вы ж зеленый весь с похмелья, как гоблин!
– Молчи, женщина, – прошептал он. Светкин голос раздавался у него в голове, как эхо под сводами старинного подземелья.
– Где это вы вчера оттопыривались?
Яну стыдно было признаться, что он твердо ступил на последнюю ступень алкоголизма и пьет дома в одиночестве, поэтому он только неопределенно помахал рукой перед носом коллеги.
– Ну и рожа у вас!
– Ты вообще не забывай, с кем разговариваешь, – посоветовал Ян. – Будешь хамить начальнику, останешься без премии.
– Напугали ежа… Но вам нельзя сейчас перед больными отсвечивать. Такой доктор Зло! – И Светка радостно захохотала: наверное, муки похмелья были ей знакомы только понаслышке. – А выхлоп-то, господи! Авария на коньячном заводе!
– Хватит критиковать начальство! Распустились тут! Начальство уже и напиться спокойно не может. Ладно, я посплю пока здесь на диванчике. Цырлин где?
– Поехал в какое-то село консультировать. За ним в восемь утра машина пришла.
– Значит, остаешься за старшего. Операций у нас с тобой сегодня, слава Богу, нет, так что сделаешь обход. И, Света, в виде личного одолжения, зная твою честность, прошу: когда будут спрашивать, где я, не говори: «Да вот, на диване пьяный валяется».
– Будьте спок! Я иду на отделение, а ординаторскую запру, будто никого нет.
– Делай что хочешь, а мне жизнь не мила, – пробормотал Ян, устраиваясь поудобнее. Уже засыпая, он почувствовал, как его укрывают чем-то теплым, успел удивиться, откуда у Светки одеяло, и провалился в сон.