– Если посмотреть со стороны, он вроде бы добрый и вообще нормальный, – рассуждала она, подъезжая к бензоколонке, – но реально там крышу перекосило конкретно. Когда его опустили по полной программе, то панамку ему сдуло, это я тебе как врач говорю. Так что ты с ним поласковее будь. Прости ему, если что. Короче, я пошла платить, а ты слушай и, если мобильник позвонит, ответь, а то мне неохота его из гнезда вынимать. Мне в это время только дети могут сигналить. Послушаешь, скажешь, что с мамашей все тип-топ, хорошо?
Катя кивнула. Подумав, взяла из пачки еще сигарету. Может, все образуется? Она будет нежной и ласковой, и Колдунов потянется к ней. Она поможет ему поправить, как Светка выражается, перекошенную крышу, и он поймет, что жить без Кати не сможет…
Размышления прервал звонок мобильника. Катя была не очень в ладах с техникой, но мысль о том, что звонят дети, которые, не услышав свою мать, могут испугаться, придала ей сил: она нажала на нужную кнопочку.
– Але, Света, – в трубке раздался голос Колдунова.
– Это я… – начала Катя, но ее грубо перебили:
– Ты отвезла Катю в больницу?
– Это…
– Короче, Светка, если ты кому-нибудь хоть слово скажешь! Хоть взглядом намекнешь!
– Но это…
– И не торгуйся со мной. Или ты молчишь как рыба, или узнаешь, на что способен твой начальник. Вплоть до увольнения, поняла? Язык отрежу! Без наркоза! – В трубке немного помолчали. – Свет, прошу тебя как человека, не рассказывай никому.
– Хорошо, – пискнула Катя и отключилась. Ясное дело, если бы Ян планировал продолжить с ней отношения, то не стал бы в таком ажиотаже звонить свидетелю и затыкать ему рот!
– Тебе звонил Колдунов, – проинформировала она Светку. – Сказал, что отрежет тебе язык, если ты растреплешь о том, что видела.
– Да уж, тогда будет поздняк метаться. Сейчас надо отрезать. Да ты что, Катюха! Не реви!
– Ох, Света! Я же… – Катя всхлипнула. – А он, значит… Мама мне говорила! Что он поиграет со мной и бросит! – выкрикивала Катя, не в силах прекратить истерику. Инстинкт самосохранения подсказывал ей, что если она не изольет душу Светке, то пойдет и повесится. – А я, идиотка, не верила. Главное, если бы он хоть не на одну ночь меня снял, Света! Если бы хоть поухаживал, а потом понял, что не любит, и бросил! А у него не было никаких намерений, никаких чувств. Он просто хотел со мной переспать одну ночь.
– Ну хватит, хватит. Что ты в таком нерве?
– А я согласилась! Как проститутка! А я люблю его!
– Любишь?! Не гони! Ты ревешь, как ребенок, у которого отобрали игрушку, а это не любовь.
Катя замолчала – скорее от удивления, что Светка так сурово разговаривает с ней, чем от обиды.