Дверь насосной, в которой жил Кротов, была открыта. Значит, хозяин на месте. Это хорошо, что ждать его не придется. Заглянула в уже знакомую мне комнату. Она оказалась пустой. Видно, хозяин вышел ненадолго. На столе стоял бокал с недопитым чаем. На ощупь еще теплый. Рядом лежал кусок пирога. Домашнего. А нашего друга Ивана кто-то подкармливает! Благодарные жильцы или зазноба? За спиной послышались шаги. Я поспешно отошла от стола. В дверном проеме появился Кротов. Увидев меня, он остановился, недовольно нахмурив брови.
— Снова вы? — не особо доброжелательно спросил Кротов.
— Снова я. Здравствуйте, Иван, — утрированно вежливо поздоровалась я, намекая на то, что и ему не мешало бы вести себя покорректней.
— Здравствуйте. Опять пытать станете? — не меняя тона, спросил он.
— Стану, — честно призналась я. — И надеюсь, сегодня вы меня байками потчевать не будете.
Кротов прошел в комнату, отодвинул в сторону ширму, загораживающую диван, и предложил:
— Садитесь сюда. Сидячее место у меня на одну персону. На гостей не рассчитано.
— Помнится, в прошлый раз вы заявили, что гостям всегда рады, — напомнила я.
— То гостям, — протянул Кротов.
На его выпад я отвечать не стала. Вместо этого спросила, кивком указывая на стол:
— Ужинали? Можете продолжить. Я не тороплюсь, могу и подождать.
— Аппетит пропал, — односложно ответил Кротов.
— Напрасно. Пирог-то, сразу видно, вкусный. С капустой?
— С мясом, — не поддаваясь моим попыткам растопить лед, буркнул Кротов.
— Жильцы угостили? — не сдавалась я.
— А хоть бы и жильцы? Это не взятка, гостинцы брать не возбраняется, — еще больше ощетинился он. — Послушайте, вы, забыл, как вас величать, чего вы тут комедию ломаете? Говорите, зачем пожаловали, и разбежимся.
— А я не представлялась, — спокойно сообщила я. — Тогда не представлялась. Считайте, что пришла исправить оплошность. А то некрасиво получается: я вас знаю, а вы меня вроде как нет. Иванова Татьяна Александровна, юрист по образованию, частный детектив по профессии.
Я замолчала, ожидая реакции Кротова. Однако мои регалии не произвели на него должного эффекта. Пришлось мне продолжить.
— Проблема у нас, Иван, и проблема серьезная. А связана она, как вы уже, наверное, догадались, с четой Крутцовых. Вернее, с тем, что произошло в их доме. К вам я пришла затем, чтобы вы мне все чистосердечно рассказали. Без увиливания и выдумок.
— Хотите напомнить, что чистосердечное признание смягчает вину? Так мы ж не в суде. Вы не следователь. Кто ж вину-то смягчать будет? — начал ерничать Кротов.
— Что вина все же существует, возражений нет, я правильно понимаю?