Дежавю. Именно это чувство, не побоюсь этого слова, надо мной довлело, когда спустя полчаса я вышел из кабинета. Я, конечно, могу ошибаться, но… меня только что приняли на работу! Правда, обозвали неопознанным словом «курез» — солидный пожилой мужик довольно средней европейской наружности с сединой, захватившей половину головы и всю бороду повторил его несколько раз. В контексте — а, опять курез пришел, сколько ж вас тут. Что было особенно прелестно — у местного HR была бумажная анкета, которую тот заполнял — внимание! — светящимся каменным стилом. Меня аж прям перекосило, когда я получил на руки небрежно начерченную схему «куда идти дальше» после «немого» собеседования: попытка поговорить со мной и в этот раз, уже на трех языка: если смотреть на лист с боку было видно, что след «ручки» — ни что иное, как выжженая канавка на бумаге. Охренть. Значит, терморучки, которые в нашем мире так и не изобрели, тут есть — как и дистанционно управляемые светильники и оружие, а вот сетевого хранения информации нет: пиши бумажки. Ну, что я могу сказать? Супер. Просто супер. Похоже, моя единственная профессия тут совершенно бесполезна. И кем меня тут приняли тогда? Хотя, идея у меня есть…
Слышали прикол про сильного программиста? Ну, когда в IT отдел заходит директор и спрашивает — «тут есть сильные программисты»? И те, кто сказал «я» идут таскать системники. Так вот: я — сильный, разносторонне образованный сисадмин… мне доверили швабру! Еще более пожилая дама в платке — по одежде копия уборщицы из коридора — изучила схему в моих руках, когда проблема дискоммуникации опять себя проявила, вздохнула, и начала с выражением ангельского терпения на лице обозначать названия вещей вслух: всего, что находилось в ее «кабинете»-подсобке. После чего была поставлена задача «мыть отсюда туда» (я старательно запоминал слова) и процесс был всячески проконтролирован. После освидетельствования результатов подобревшая начальница оставила меня на своем рабочем месте где-то на полчаса, вернувшись с маленьким каменным диском на веревочке, который мне предложили одеть на шею. После чего заперла свою обитель огромным, явно кованым и очень примитивным ключом (!) и увела за собой. В новую жизнь, разумеется…
Я не буду все подробно описывать, ладно? Нет ничего особо интересного в том, как мне выделили «апартаменты» (в огромной Башне, оказывается, отдельная комната полагалась даже последнему уборщику), ни как научили разбираться в нехитром жизненном расписании. Жизнь в зеленом освещении протекала весьма рутинно — тряпка, ведро, резко пахнущее видимо дегтем (никогда его «вживую» не видел) желеобразное «жидкое мыло», которым и пол мыли, и голову с телом. Зато я выяснил, откуда в Башне столько дерева: оно тут, как бы это сказать… само росло. Честно сказать, когда мне показали местные «удобства», я не отшатнулся (с воплем!) только потому, что принял то, что вижу за банальные трубы. Ну да — Башня огромная, труб должно быть много, делать же декоративную отделку в помывочной — излишняя трата труда по мнению местной «верхушки». И только войдя в не такое уж и маленькое помещение я понял, что большую часть его занимают совсем не трубы… это были корни и стволы! Я как-то смотрел передачу про гидропоническую оранжерею: там как раз ведущий разорялся: только так можно вырастить на близком расстоянии не-сочетаемые растительные виды, бла-бла-бла. И два этажа — сверху сад с пальмами, а снизу — свисающие с потолка корневые системы, по которым стекает каплями питательный раствор. Тут было еще круче. Пока я под внимательным взглядом тетки-в-платке трогал и тер кору растительных гигантов, постепенно осознавая что это