– Так какая у тебя любимая песня Styx?
– Я влюбилась в них после «The Best of Times». Это первое, что я у них услышала.
– Любовь с первого прослушивания? – игриво интересуется он.
– Именно. И преданность моя с годами не ослабевает. А у вас какая любимая?
– Ох, должен признаться, что «Lorelei», – отвечает он. Как жаль, что меня зовут не Лорелей.
Я думаю о Лорелей,
И кругом голова.
Порхает – бабочки нежней,
Шаги слышны едва.
– Наверное, в твоей школе не так уж много поклонников Styx, – говорит Итан.
– Вы хотите сказать, что величайший музыкальный талант всех времен не может получить мирового признания?
– Нет. Просто, хм-м-м, нечасто встретишь фаната Styx младше тридцати.
– Забавно, что вы это сказали. У нас в семье шутят, что мне вот-вот исполнится тридцать.
– И я понимаю почему. Видимо, ты во всем такая? Любишь не то, что твои друзья? Тебе ближе люди постарше?
– В чем-то да. Во многом даже. Но вот до удобной обуви я не дошла. То есть я понимаю, что у нее есть свои плюсы. Но у меня нет удобных ботинок. Пока что.
– Слушай, Джози, а если бы у тебя был выбор между наикрутейшей вечеринкой в пятницу вечером и, скажем…
– Стряпней на пару с соседкой, которой за восемьдесят?
– Да.
– Я выберу готовку с миссис Истердей. Мы отлично ладим. С ней есть о чем поговорить.
– Истердей?
– Имя что надо, а? Но на вечеринки я тоже хожу. Просто мне там не так уютно, как с миссис Истердей.
– Почему? Что в тусовках тебе не нравится?
– Поначалу все нормально, но быстро надоедает. Весь этот шум, крики, пьяные, все эти люди, которые на тебя натыкаются… Все надоедает! И мне просто приходится уходить.
– Ох! – Кажется, он обрадован и взволнован этой мыслью. – Слушай, а если на рубашке попадется узелок или бирка…
– Я не могу ее носить.
– Чрезмерная возбудимость органов чувств.
– Именно.
Этот термин был придуман польским психологом, который одним из первых всерьез занялся изучением одаренных детей. Он обнаружил, что люди с очень высоким IQ излишне чувствительны к некоторым импульсам – свету, звукам, запахам, текстурам. Чувствительны до такой степени, что это порой мешает им нормально жить.
– Ты – единственный человек из моих знакомых, который знает, что это такое, – говорит Итан. Стью вообще-то тоже знает, но я об этом молчу. – Мы, кажется, очень с тобой похожи, Джози. Если ты когда-нибудь захочешь поговорить обо всем этом с понимающим человеком, моя дверь всегда открыта.
– Правда? Спасибо.
– В любое время. Я серьезно. Я знаю, как редко встречаются люди, которые понимают, кто ты такой и через что тебе приходится проходить. Такие люди попадаются не часто, и это большая удача.