МО могло постучаться в нашу дверь в любую минуту, и я все еще не имел ни малейшего представления о том, где находился Доусон, но при этом единственное, о чем я мог сейчас думать, единственное, что меня действительно заботило, — это то, что говорила Кэт. Она призналась, что никогда не чувствовала ничего подобного ни к кому другому. Что рядом со мной у нее сбивалось дыхание, и она чувствовала себя живой. Она говорила о своих чувствах ко мне.
— Только все это уже не имеет никакого значения, — продолжала она глухим голосом, — потому что я знаю, что сейчас ты по-настоящему меня ненавидишь. Я понимаю это. Поверь, я бы многое отдала, чтобы повернуть время вспять, и все изменить, но…
Я оказался возле нее быстрее, чем она смогла бы заметить. Мой голос был сиплым, когда я выдохнул, вглядываясь в ее лицо:
— Я никогда не мог тебя ненавидеть, Кэт.
Она моргнула, и… боже, если она сейчас начнет плакать, я просто не смогу этого вынести.
— Но…
— И я не ненавижу тебя сейчас, Кэт. — Наши взгляды сомкнулись, и ее глаза заблестели от слез. — Я злюсь на тебя… на себя. Злюсь настолько, что могу чувствовать вкус своей ярости. Мне до смерти хочется отыскать Блейка и переломать ему кости, но… знаешь, о чем я думал весь вчерашний день? Всю ночь? Единственная мысль, от которой я не мог избавиться, невзирая на всю свою злость по отношению к тебе?
— Нет, — прошептала она.
Мою грудь сдавило от самых противоречивых чувств:
— Я думал о том, насколько сильно мне повезло, что та, которую я никогда не мог выкинуть из своей головы… та, которая значит для меня больше, чем я мог когда-либо вынести… эта девушка все еще жива. Она все еще здесь. И это ты.
Слезы покатились вниз по ее щекам:
— Что… это значит?
— На самом деле, я не знаю. — Я осторожно вытер влагу с ее щек. — Я не знаю, что принесет нам завтрашний день и какими мы будем год спустя. Черт, мы можем вообще закончить тем, что убьем друг друга на следующей неделе из-за какой-то мелочи. Возможно многое. Все, что я знаю точно, мои чувства к тебе не денутся никуда.
Слезы еще сильнее покатились по ее лицу, и я вдруг почувствовал. Склонив голову, я начал поцелуями осушать ее влажные щеки до тех пор, пока мне стало этого недостаточно и мне захотелось почувствовать ее вкус. Я поцеловал ее, и ее губы оказались настолько податливыми, что у меня вырвался гортанный рык.
Но Кэт вдруг отстранилась.
— Как ты можешь все еще хотеть меня?
Я прижался к ее лбу своим.
— О, я все еще хочу тебя задушить. Но, видно, я ненормальный. Ты тоже не подарок. Может быть, весь секрет именно в этом. Мы просто очень похожи.