Подумаешь, голая попа.
Разве француза этим удивишь?
Пусть ночью пришлось посверкать различными частями тела, зато утром я смогла надеть чистое бельё и чистое платье и сейчас сидела за столом красивая и безупречная — как на дипломатическом приёме.
— Вчера, когда вы спали, я показал Антуану фотографию наших детей.
— Кто такой Антуан? — Я принялась увлечённо намазывать булочку маслом, мой желудок давно уже скрутило от голода.
— Портье.
— Ах, он. Да, я заметила, у вас с ним сразу же установились приятельские отношения.
— Вовсе нет!
— Но вчера вечером вы с ним едва не осыпали друг друга лепестками роз. Сначала я даже подумала, что вы разлучённые в детстве близнецы.
— Ха-ха, очень весело. Но видите ли, мадам, мы, французы, приветствуем сердечную и открытую манеру общения.
— Это верно, — кротко согласилась я, вспомнив, как меня одаривали улыбками на улицах Монпелье совершенно незнакомые люди.
Знали бы они, с кем имеют дело!
Я, может быть, подругу укокошила.
— А вы, русские, закрыты и насторожены.
— Увы. Но из-за вашей сердечности и открытости Франция скоро превратится в сплошное гетто, где живут люди, не знающие французского языка и не желающие принимать ваши культурные и нравственные ценности.
Жан-Поль сразу насторожился.
— Мы не можем закрыть границу на замок и не пускать к нам несчастных иммигрантов, лишённых крова, работы, еды, — сказал он.
— А почему бы вам сначала не позаботиться о миллионах ваших безработных граждан?
— У нас политические дебаты?
— Хорошо, оставим эту тему. Что сказал Антуан? Как я понимаю, наших детей он тут не видел. Иначе вы бы сразу мне об этом сообщили. А не встали бы грудью на защиту иммигрантов.
— Увы! Не видел.
Я протянула руку к волосатому запястью Жан-Поля и повернула к себе циферблат его часов.
Чудесно! Пять минут назад мой самолёт поднялся в воздух в аэропорту Монпелье. Он улетел, а я осталась. И никто не знает, что будет дальше и когда удастся вернуться на родину.
— Спасибо, Жан-Поль, что не сдали меня полиции.
— На здоровье. Надеюсь, вы сами сдадитесь, как только мы найдём беглецов.
— Однозначно.
— И уверен, что полиция во всём разберётся. Вы не имеете никакого отношения к смерти этой несчастной женщины.
— Безусловно, — кивнула я. — Как вы думаете, как долго мы будем гоняться за нашими наглыми сусликами?
— Сусликами? — удивился Жан-Поль.
— Козявками, инфузориями, спиногрызами, — пояснила я. — В общем, за детьми.
Жан-Поль пожал плечами:
— Не представляю.
— Тогда вы не могли бы купить мне зубную щётку?
Сегодня утром в ванной я едва не откусила себе палец, когда чистила им зубы. Сейчас, ясное дело, мне пальцы ни к чему — ведь у меня ни телефона, ни планшета, ни компьютера. Но не всегда же я буду сидеть в полной… то есть я хотела сказать, без средств коммуникации.