И он так сумрачно сверкнул карими глазищами, что я тут же отвалилась от стойки и ретировалась в номер, оборвав игривый диалог на полуслове.
О, Франция! Здесь всё пропитано сексом.
Или мне так только кажется, потому что я лишена секса уже целое столетие? Вернее, больше месяца — с тех пор, как мы поссорились с Володей. Не знаю, как долго я смогу отражать атаки Жан-Поля. Трудно держать оборону, если каждую ночь вы ложитесь в одну постель. Полуголые! Это как если бы я защищала крепость от захватчиков, предварительно опустив мост, засыпав ров с крокодилами и разбросав по улицам лепестки роз и сдобные плюшки.
Я уже убедилась, что в жилах моего мушкетёра кипит горячая кровь, однако он умеет мастерски себя контролировать. Его манеры изысканны, элегантность и такт ставятся превыше всего. Я поняла, что понравилась французу уже на пятой секунде нашего общения в полицейском участке Монпелье. И тем не менее мы снимаем одну комнату на двоих без ущерба моим моральным принципам.
Да, все эти дни я умудрилась избегать интимного контакта — и всё ещё храню верность Владимиру. Хотя не уверена, нужно ли ему это…
Жан-Поль пощёлкал пальцами в воздухе:
— Лена, ау! О чём вы вдруг задумались?
— Да всё о том же, — встрепенулась я. — О наших детях.
Жан-Поль прикрыл мою руку своей ладонью.
— Не волнуйтесь. Я чувствую, с ними всё хорошо.
— Вы ночью храпели, как паровоз, — обиженно заметила я.
— Да ладно! — не поверил, усмехаясь, Жан-Поль.
— Серьёзно.
— Лена, я мог бы не дать вам уснуть другим способом, но вы предпочли слушать мой храп.
Целую минуту мы пристально изучали друг друга, мысленно проделывая всё то, на что не решились прошлой ночью.
Приятно видеть, что ты зацепила мужика и его от тебя штырит и колбасит. Хотя меня, конечно, этим не удивишь — много их таких, заинтересованных, постоянно вертятся вокруг. Самое странное, что, несмотря на мой возраст, желающих всё больше. И ровесники оказывают знаки внимания, и молодая поросль домогается, лезут, как щенята… Но я предпочла бы отгородиться от внешнего мира и остатки жизненного пиршества разделись с одним только Володей. Я смотрю на Жан-Поля, он безумно мне нравится — стильный, поджарый, учтивый, образованный… И в то же время — абсолютно чужой. Чужой, незнакомый мужчина, пусть даже мы и провели в одной постели уже три ночи подряд…
Но если всё будет продолжаться в том же духе, возможно, в какой-то момент мне захочется самой убрать волосы с его лба и прижаться к нему губами…
— Мадам, мсье… — донеслось откуда-то сбоку.
Художник Арман махал нам рукой, подзывая к себе.