19 декабря, 1856
Дорогая Эстер!
Совершенно неожиданно леди Калландра пригласила меня к себе и сделала из ряда вон выходящее деловое предложение. Не обладай эта женщина столь замечательным характером, я бы заподозрил, что это ваших рук дело. Впрочем, я и сейчас еще в этом не уверен: не из газет же она узнала о моем увольнении из полиции – газетчиков такие новости не интересуют. Они слишком рады, что следствие об убийстве на Куин-Энн-стрит завершено, и требуют немедленного повешения всех лакеев вообще и Персиваля в частности.
Министерство внутренних дел может поздравить себя с таким удачным решением. Сэр Бэзил теперь объект всеобщего сочувствия и уважения, а Ранкорн грезит о повышении в чине. Один только Персиваль мается в Ньюгейтской тюрьме в ожидании суда. Но, может быть, он и впрямь виновен? Впрочем, я в это не верю.
Предложение леди Калландры (на тот случай, если вы о нем вдруг ничего не знаете!) заключается в следующем: я могу стать частным сыщиком, а она будет всячески меня поддерживать в этом начинании – в том числе и финансово. Я, со своей стороны, обязан всего-навсего выполнять свою работу и делиться будущими прибылями. В обязанность мне также вменяется подробно информировать леди Калландру о ходе всех моих расследований. Надеюсь, что ее это в самом деле интересует!
Я принял предложение леди Калландры, поскольку иного выхода у меня просто не было. Я попытался объяснить ей, что ждать особых прибылей от этого дела не стоит. Частные сыщики, в отличие от полицейских, получают вознаграждение лишь в случае успешного расследования, точнее – если клиент вполне удовлетворен работой и результатами. Жертвы же правосудия (лучше будет сказать – неправосудия), о которых вы упоминали, как правило, неплатежеспособны. Однако леди Калландра считает, что денег у нее в избытке и что оказываемую мне помощь она будет рассматривать как благотворительность. Чем жертвовать на музеи, галереи и приюты, она предпочитает вложить средства в дело, приносящее реальную пользу и, кстати, по ее мнению, куда более интересное. Постараюсь сделать все возможное, чтобы оправдать ее доверие.
Вы пишете, что леди Мюидор по-прежнему встревожена, а Фенелла по-прежнему ведет себя скандально, хотя и не знаете, какое это все может иметь отношение к смерти Октавии. Ваши любопытные наблюдения лишь подтверждают, что дело требует доследования. Только, пожалуйста, действуйте как можно осмотрительнее; помните, что чем ближе вы подбираетесь к сути проблемы, тем выше вероятность привлечь к себе внимание убийцы.