— Вот, пацанята, полюбуйтесь. Достижение инженерной мысли. Авиабаза, — пробасил где-то за спиной прапорщик. — Когда-то по этой взлетке разгонялись сотни самолетов. Правда, работать она перестала еще до войны…
Вдруг Вик молча свернул с дороги и по одному ему известной тропинке направился к виднеющемуся впереди кургану. Ноги бойцов моментально начали путаться в подгнившей, спаянной талым снегом траве, но охотник будто не замечал этого неудобства. Иногда обходя какие-то «особые» кочки, он целеустремленно пересекал разделяющее древнюю взлетную полосу и дорогу расстояние. Наученные горьким опытом бойцы повторяли за парнем все кульбиты, — хотя и не без раздражающего бурчания со стороны Кирилла.
Добравшись, наконец, до склона кургана, охотник плавным движением извлек из наспинных ножен клинок и широкими взмахами принялся рубить кустарник. Сталь едва не с голодным рычанием вгрызалась в тонкие стебельки.
— О, он совсем с катушек слетел, — выдал догнавший-таки Сома Скальд. — И чем нашему бешеному земляной отвал-то не понравился?
— Нет, Балалайка, я тебя все-таки выпорю когда-нибудь. Как может разведчик быть таким безглазым? — пробурчал над ухом у парня прапор, едва не заставив того подпрыгнуть. — Или ты настолько вдохновился демонологом, что теперь ничего, кроме него, не замечаешь? Эх, молодежь пошла. Я в твои годы по бабам бегал, а не на мужиков заглядывался.
Не обращая внимания на беззвучно хватающего ртом воздух Кирилла, как и на тихие смешки остальных ребят, Чугун со вздохом облегчения скинул с плеч тяжелый рюкзак. Вооружившись армейским ножом, он подошел к склону и принялся помогать охотнику.
Вскоре под сплетенным на манер плюща сухим кустарником показалась металлическая створка. Поверхность ее исходила ржавыми хлопьями, но все еще исправно выполняла изначальную задачу. Схватившись за крошащуюся скобу, охотник пару раз дернул.
— Крепко сидит…
Понимающе кивнув, прапорщик поддел дверь ножом.
— Тяни.
Жалобный скрип старого, больного железа разнесся по округе, заставив парней невольно заскрежетать зубами. С очередного рывка дверь все-таки поддалась и, сложившись, отъехала вбок, открыв взору просторные внутренности строения. На удивление группы, темно внутри не было. Солнечный свет проникал сквозь многочисленные, обвитые все тем же плющом окна. Пол, припорошенный пылью и нанесенной ветром землей, хрустел под рифлеными подошвами. По бетонным стенам змеились изъеденные ржой тонкие лестницы. Часть из них обвалилась и теперь грудой металлолома валялась по углам.
— Добро пожаловать на дневку, — Вик театральным жестом обвел рукой помещение. — Чувствуйте себя как дома.