– Мы, русские, долго запрягаем, но быстро едем! – предупредил Чигорин. – И мои шансы на победу в турнире все еще велики. Вы уверены, что не хотите пойти со мной?
– Уверен, – с легким поклоном ответил Стейниц.
– Что ж, тогда до вечера!
Чигорин помахал Стейницу шляпой и растворился в морозном воздухе Петербурга.
«Вот человек, который умеет получать от жизни максимум удовольствий, – сказал себе Стейниц. – И он действительно способен побить меня в этом турнире. Эти русские, они такие отчаянные головы, что им сам черт не брат. Впрочем, я не отдам ему победу».
Стейниц улыбнулся своим мыслям, перехватил поудобнее трость и бодро зашагал к отелю.
В тот же вечер стенографистка была у него в номере. Поздоровавшись и представившись Анной Сергеевной, она протянула Стейницу свои рекомендации. Это была высокая и очень худая, почти тощая женщина, с блеклыми волосами, зализанными назад, и выпуклыми рыбьими глазами, одетая во все строгое и темное.
«Ну, по крайней мере, моему браку ничто не угрожает», – с иронией подумал Стейниц, возвращая стенографистке ее бумаги.
– Сколько дней вы намерены пользоваться моими услугами? – осведомилась Анна Сергеевна.
– Думаю, что три-четыре дня, – ответил Стейниц. – Но для этого нам с вами придется работать очень быстро. Вас это не пугает?
– Меня это не пугает, – ответила стенографистка. – Сколько вы намерены мне платить и каково будет наше расписание?
«Вот молодец – говорит по существу», – подумал Стейниц.
За две последующие минуты они обговорили размер оплаты и расписание работы. Анну Сергеевну все устроило.
– Полагаю, вы хотите начать прямо сегодня? – осведомилась она.
– Только если вы располагаете этим вечером, – вежливо ответил Стейниц.
– И этим, и тремя последующими. – Стенографистка оглядела комнату и спросила: – Куда можно сесть?
Старый Вильгельм проводил Анну Сергеевну к столу, взял с каминной полки листы с планом, который он успел набросать, и приготовился диктовать. Однако, едва раскрыв рот, Стейниц почувствовал, что кровь приливает к его голове сильнее обыкновенного.
Подобные приступы часто случались со старым Вильгельмом, когда он интенсивно о чем-то думал, и он их не боялся. Более того – он научился с ними бороться. Нужно было только погрузить голову на десять секунд в ледяную воду, чтобы кровь отлила от мозга.
Однако ледяной воды под рукой не было и, немного подумав, Стейниц решил, что морозный воздух Петербурга будет ничем не хуже. Приступ между тем усиливался, и нужно было срочно принимать меры.
– Прошу прощения, я на минуту, – сказал Стейниц стенографистке и быстро прошел к окну. Там он вскарабкался на стул, открыл форточку и выставил в форточку свою большую бородатую голову.