Может, все-таки кто-то дал Витечке денег? Какая-нибудь… состоятельная женщина?
От этого предположения ее бросило в жар. У Витечки женщина? Но… Почему? Как?
Анна откинулась на спинку стула.
«Как? — ехидно спросила она себя. — А разве не ты сама собиралась исключить его из своей жизни?»
Анна встала, не отрывая глаз от стола, будто сверху могла рассмотреть что-то новое. Она засунула руки в карманы темно-зеленых брюк из флиса. В складке мягкой ткани нащупала картонку. Что это? Она наморщила лоб. Вынула. Визитная карточка. Сухинин Степан Михайлович. Она ехала в поезде в этих брюках, а он дал ей свою визитку.
Анна порозовела. Но не от того, от чего розовеет женщина. Не от воспоминания о том, каким вниманием одарил ее попутчик. Яркий цвет окрасил щеки от пришедшей в голову мысли. Этот странный человек предлагал показать ему бабушкины записи, чтобы по формулам догадаться о возможной причине гибели животных. И смерти самой бабушки.
Более того, он уверял ее, что с недавних пор знает об отношениях мужчины и женщины то, чего не знал прежде. Его близость к церкви, незнакомому и настораживающему миру, позволяла Анне воспринимать его иначе, чем других мужчин. Он казался ей сторонним наблюдателем жизни всех остальных, к которым она относила себя.
Анна втянула воздух. Она вспомнила слова Сухинина о том, что мужа нужно хвалить, восхищаться им. В общем, льстить. «Какая ерунда», — говорила она себе и чувствовала, что слезы вот-вот выкатятся из глаз.
«Погоди, — одернула она себя. — А может, Витечка где-то взял кредит? Но кто ему даст под его зарплату? А если под залог? Но что он мог заложить?» Только ее. Анна усмехнулась. Она, конечно, хорошо к себе относится, но не настолько, чтобы поверить, будто потянет на половину стоимости упаковочной фирмы.
Сердце колотилось, Анне нужно было что-то делать. Она вскочила из-за стола, подошла к окну и принялась царапать заиндевевшее окно. В морозном рисунке разглядела зверька. Замерла, изучая абрис. Конечно, он похож на шиншиллу. Голубоватый оттенок зимнего дня придавал еще большее сходство.
Анне показалось, что прямо к ее носу поднесли табличку, которую она увидела на выставке: «Голубая шиншилла». Самая красивая из всех.
Ее бросило в жар, потом в холод. Значит, все это произошло год назад? Тогда… ясно, что Витечка продал.
В висках застучало. Анна еще крепче впилась себе в плечи. Бабушкину тетрадь. Это вместо нее лежит документ, а тетради номер девять нет.
Анна отошла от окна. Она снова засунула руки в карманы брюк, пальцы правой руки нащупали картонку. Анна машинально выдернула ее и посмотрела. Да, все та же визитная карточка.