После такого посещения самаркандского театра и несмотря на то, что день, сравнительно, был теплый, я, вернувшись в свою гостиницу, велел затопить печь и три дня никак не мог согреться.
В городе существует музыкальный кружок.
Кружок этот и содержит холодильник, называемый «Городской театр» и немудрено, что деятельность этого кружка все время стоит на точке замерзания.
Имеется еще Военное собрание с очень хорошей библиотекой до 2000 томов, но туда, даже на платные вечера и спектакли, посторонних лиц, а особенно лиц нерусского происхождения, не допускают вовсе.
Я как-то «зайцем» побывал там: человек 10 сидели и молча смотрели друг на друга.
Скука была легендарная.
Зато Общественное собрание радушно открывает свои двери для всех желающих покушать, поиграть в карты и повеселиться.
Газет в городе не издается.
Была одна, но «вся вышла» по обстоятельствам, от редактора не зависящим.
Вообще надо сказать, что весь Туркестан утоляет свой газетный голод «Туркестанским курьером», выходящим в Ташкенте. Этого «Курьера» вы найдете везде.
Газета юркая с явно консервативно-либерально-реакционно-прогрессивным направлением. Или, как говорят благонамеренные люди, оппортунистическая!
Но самаркандцы, кажется, мало горюют об отсутствии местной прессы.
У них имеется невероятное количество кинематографов, а ведь «Пате журнал все видит и все знает!»
Войско составляет большую часть русского населения Самарканда. Затем идут служащие в разных казенных и частных учреждениях, коммерсанты, агенты и небольшое количество лиц свободных профессий.
Но все то, что можно сказать о русской части Самарканда, можно сказать и о любом русском губернском городе и потому, прошу вас последовать за мной и ехать в настоящий, туземный Самарканд.
Для этого только следует пересечь Абрамовский бульвар, и вы из будничной русской действительности сразу попадете в сказочный, яркий мир исторического Востока.
Азиатский городок с его базаром, чай-ханэ, караван-сараями и т. д. начинается непосредственно за Абрамовским бульваром. Этот городок необыкновенно грязен, и туземное население ютится в деревянных или глиняных лачугах удивительно причудливой архитектуры.
Все это похоже, сказал бы я, на восточный Нюренберг.
Лишь только вы покажетесь в туземный город, как сейчас же, точно из-под земли, вырастают перед вами проводники, предлагающие свои услуги для осмотра древностей.
Но тут вы натыкаетесь на курьез:
Все эти гиды до единого уверяют вас, что они сопровождали по Самарканду — кого вы думаете — Верещагина!
Они, очевидно, прекрасно понимают, что имя великого художника известно всем русским, и в результате получается, что Верещагин ходил по Самарканду со свитой, по крайней мере, из 30–40 проводников. Когда я одного из них спросил, а кто же такой был Верещагин, он не задумываясь ответил: