— О какой поѣздкѣ? — проговорила м-ссъ Стобелль, трепетавшая передъ своимъ супругомъ.
— О поѣздкѣ на яхтѣ, разумѣется. Она принесетъ вамъ громадную пользу и подрумянить немного ваши щеки, моя милая, — ласково проговорила м-ссъ Чокъ.
М-ссъ Стобелль вспыхнула. Это была маленькая, поблекшая женщина. Глаза, волосы, щеки — все въ ней словно поблекло. Носились слухи, что и самая ея любовь къ м-ру Стобеллю начинаетъ блекнуть.
— Я думаю, — началъ дипломатически м-ръ Чокъ, терзаясь мыслью, что онъ еще не исполнилъ возложеннаго на него порученія: объявить м-ссъ Чокъ ультиматумъ, — я полагаю, что м-ссъ Стобелль освоится современемъ съ морскою болѣзнью, а также съ бурями, циклонами, туманами и столкновеніями…
— Если вы перенесете ихъ, то перенесетъ и она! — сердито прервала его м-ссъ Чокъ.
— Я не понимаю, о чемъ идетъ рѣчь, — вопросилъ м-ръ Стобелль, сдвинувъ свои тяжелыя брови и принимаясь за второй ломоть хлѣба съ масломъ.
М-ссъ Чокъ объяснила, и м-ссъ Стобелль замѣтила, что, можетъ быть, дѣйствительно, поѣздка по морю принесетъ ей пользу, — она уже перепробовала много средствъ.
— М-ру Стобеллю давно слѣдовало объ этомъ подумать, душечка, но лучше поздно, чѣмъ никогда, — замѣтила м-ссъ Чокъ.
— Дѣло въ томъ, — началъ снова м-ръ Чокъ, — что еслибы море не оказалось полезнымъ для м-ссъ Стобелль, ей уже нельзя было бы вернуться. А безъ сомнѣнія, такая поѣздка сильно потрясетъ ея нервы.
— Нѣтъ, не потрясетъ, — изрекъ м-ръ Стобелль, отирая усы.
— Развѣ она хорошо переноситъ море? — освѣдомился м-ръ Чокъ, дивясь такому замѣчанію.
— Не знаю, но эта поѣздка не потрясетъ ея нервы: она не поѣдетъ, — заключилъ м-ръ Стобелль, передавая свою чашку.
М-ссъ Чокъ вскрикнула и обмѣнялась съ м-ссъ Стобелль взглядомъ, полнымъ огорченія, а хозяинъ, объяснивъ положеніе дѣла, принялся за ѣду.
— Развѣ вы не думаете, что поѣздка можетъ принести ей пользу? — выговорила наконецъ м-ссъ Чокъ.
— Можетъ принести, а можетъ и не принести.
— Но вѣдь можно попробовать, — настаивала м-ссъ Чокъ, — наконецъ, это избавляетъ васъ отъ массы расходовъ… Я, напримѣръ, разсчитываю запереть домъ и распустить слугъ, изъ содержаніе такъ дорого стоитъ… А главное — подумайте объ ея здоровья! Она такъ измѣнилась послѣ этого бронхита. Подумайте, что бы вы стали дѣлать, какъ упрекать себя, еслибы съ нею что-нибудь случилось! Вы не вернете ее, если она уйдетъ…
— Куда? — довольно невнимательно освѣдомился м-ръ Стобелль.
— Я хочу сказать: если она умретъ.
— Всѣ мы умремъ современемъ, — философски замѣтилъ супругъ, — а ей сорокъ-шесть лѣтъ.