— Кто вы? — спросилъ онъ рѣзко.
— Мое имя Виккерсъ. Селина Виккерсъ. Я слышала, что вы говорили моему Джозефу. Можете, если желаете, повторить это мнѣ въ лицо.
— Что вы дѣлаете въ моей каютъ-компаніи? — продолжалъ капитанъ, взглядъ котораго миссъ Виккерсъ спокойно выдержала, не опуская своихъ зеленоватыхъ главъ.
— Я пришла къ вамъ на, — подчеркнула она, — въ гости въ моему жениху.
— Но этого нельзя, — возразилъ капитанъ съ кротостью, удивившей его самого, — одно изъ правилъ…
— Знаю ихъ вдоль и поперекъ, — нетерпѣливо прервала миссъ Виккерсъ, — не убудетъ отъ этого вашей кухни. Пожалуйста, не становитесь между мною и моимъ Джозефомъ, — я этого не допущу. Сами вы не женаты, такъ не хотите, чтобы женились и другіе люди. Почему бы мнѣ не говорить и не смѣяться? Не для показа одного мнѣ данъ отъ Бога языкъ.
— Послушайте, моя милая, — началъ-было капитанъ, но онъ былъ безсиленъ остановить новый потокъ ея рѣчей.
— Пожалуйста не называйте меня вашею милой! Слава Богу, я — не ваша милая. А еслибы вы побольше знали дѣвушекъ, вы бы поняли, что нельзя ихъ разлучать съ ихъ милыми. И ни одна дѣвушка…
Капитанъ для проформы сдѣлалъ видъ, что желаетъ позвонить въ колокольчикъ. Миссъ Виккерсъ осталась невозмутимой.
— Я рѣшила, что лучше всего объясниться съ вами на чистоту. Я всегда говорила Джозефу, что вы не такъ страшны, какъ кажетесь. Рѣшительно не понимаю: почему онъ такъ боится васъ? Одна нервность и больше ничего… Добрый вечеръ!
Она тряхнула головою и удалилась на кухню, заперевъ за собою дверь. Капитанъ Бауэрсъ, все еще ошеломленный, снова усѣлся въ креслѣ и, взглянувъ на лежавшія на столѣ «правила», усмѣхнулся себѣ въ бороду.
Скрывать про себя какую-нибудь тайну было рѣшительно не подъ силу м-ру Чоку, и намеки, дѣлаемые имъ его ближайшимъ друзьямъ — Тредгольду старшему и подрядчику, м-ру Роберту Стобеллю, — вселили въ нихъ нѣкоторое сомнѣніе относительно его умственныхъ способностей.
— Онъ забѣгаетъ во мнѣ въ самое горячее время, — жаловался этотъ послѣдній, — говоритъ что-то несуразное о полумилліонномъ дѣлѣ… Онъ вскакиваетъ и выскакиваетъ отъ меня изъ конторы, какъ фигурка на часахъ съ музыкой.
Кончилось тѣмъ, что м-ръ Чокъ во всемъ признался пріятелямъ, и всѣ выразили свое изумленіе по поводу образа дѣйствій капитана. Но, можетъ быть, у него нѣтъ денегъ для снаряженія экспедиціи? Не предложить ли ему долю въ предпріятіи, которое они могутъ оборудовать втроемъ, причемъ каждый внесетъ равную долю издержекъ; добыча также должна быть раздѣлена на равныя части.
— Соединить пріятное съ полезнымъ… — фантазировалъ Тредгольдъ-отецъ, — я провѣтрюсь, а Эдуарду будетъ полезно поработать одному…