— Это здѣсь обыденная вещь, какъ видите, — прошепталъ мистеръ Симонъ Тоггсъ своему отцу.
— Вижу, вижу, — тѣмъ же осторожнымъ шопотомъ вымолвилъ старикъ. — А все же дико, не такъ ли?
Мистеръ Симонъ Тоггсъ кивнулъ въ знакъ согласія.
— Что вы намѣрены дѣлать сегодня поутру? — освѣдомился капитанъ. Не позавтракать ли намъ въ Пегуэлѣ?
— Что-жь, я бы съ удовольствіемъ! — подхватила миссисъ Тоггсъ.
Она отъ роду не слыхивала о Пегуэлѣ, но предложеніе позавтракать весьма пріятно отозвалось у вей въ ушахъ.
— Какъ же мы туда отправимся? — продолжалъ Уольтерсъ. Пѣшкомъ черезчуръ жарко.
— Къ фантонѣ, что-ли? — продолжалъ мистеръ Джозефъ Тоггсъ.
— Въ фаэтонѣ,- шопотомъ поправилъ его сынъ.
— По моему, одного фантона было бы достаточно, — сказалъ вслухъ бакалейщикъ, не обративъ вниманія на поправку. Впрочемъ, берите хоть два, коли вамъ угодно.
— Мнѣ такъ хотѣлось бы ѣхать на ослѣ,- вмѣшалась Билинда.
— О, и мнѣ также! — отозвалась, какъ эхо, Шарлота Тоггсъ.
— Хорошо; мы можемъ взять пролетку, — согласился капитанъ, — а вы поѣзжайте вдвоемъ на ослахъ.
Возникло новое затрудненіе. миссисъ Уольтерсъ объявившія, что двумъ дамамъ рѣшительно неприлично ѣхать верхомъ безъ провожатаго. Помочь горю, однако, было очень легко. Пожалуй, молодой мистеръ Тоггсъ будетъ настолько любезенъ, что согласится сопутствовать имъ.
Мистеръ Симонъ Тоггсъ вспыхнулъ, улыбнулся, оторопѣлъ, и нерѣшительно возразилъ, что онъ плохой наѣздникъ. Но его возраженіе было тотчасъ опровергнуто. Пролетку нашли мигомъ и наняли трехъ ословъ, о которыхъ владѣлецъ отозвался съ торжественною клятвою, что въ нихъ на три четверти крови, а на одну четверть корма.
— Шевелись! — заоралъ одинъ изъ двухъ мальчишекъ, слѣдовавшихъ сзади въ качествѣ погонщиковъ, между тѣмъ, какъ Бндинду Уольтерсъ и Шарлоту Тоггсъ начало подбрасывать, толкать во всѣ стороны и немилосердно трясти въ сѣдлѣ.
— Гей! гей! гей! — рявкнулъ, что было мочи, другой мальчишка позади мистера Симона Тоггса.
Оселъ поскакалъ, сломя голову; стремена звонко хлестали по каблукамъ Симоновыхъ сапогъ, а Симоновы сапоги почти задѣвали землю.
— Эй! — эй! У… у… у!! — кричалъ во все горло мистеръ Симонъ Тоггсъ посреди этого гвалта.
— Не пускайте его въ галопъ! — визжала позади него миссисъ Уольтерсъ.
— Мой оселъ сворачиваетъ въ питейный домъ! — вопила Шарлота въ арьергардѣ.
— Гей! гей! гей! — усердствовали мальчишки, стараясь перекричать другъ друга; и ослы мчались, во весь духъ, какъ будто ничто уже не могло ихъ остановить.
Однако, все на свѣтѣ имѣетъ конецъ; даже ослиный галопъ прекращается со временемъ. Животное, бывшее подъ мистеромъ Симономъ Тоггсомъ, чувствуя разныя непріятныя подергиванья мундштука, значенія которыхъ оно никакъ не могло уразумѣть, внезапно навалилось бокомъ на кирпичную ограду и выразило свое недовольство треніемъ ноги сѣдока о ея жесткую поверхность. Оселъ капитанши Уольтерсъ, очевидно, подъ вліяніемъ игривости, кинулся, очертя голову, въ загородку и отказывался изъ нея выйти, тогда какъ четвероногое, доставшееся на долю миссъ Шарлоты Тоггсъ, по своему проявило чувство радости при этихъ потѣшныхъ приключеніяхъ: твердо упершись передними ногами въ землю, оно стало брыкаться задними тесьма ловкимъ, но довольно опаснымъ манеромъ.