Бѣлый мраморный домъ имѣетъ непривѣтливый видъ; отъ него вѣетъ холодомъ, могилой; мраморъ мѣшаетъ вамъ говорить, угнетаетъ васъ. Совсѣмъ другое бермудскій домъ. Въ его живительной бѣлизнѣ есть что-то веселое, радостное, особенно когда освѣщаетъ его солнце. Если онъ граціозно и красиво построенъ, какъ большинство бермудскихъ домовъ, то до такой степени очаровываетъ васъ, что вы не въ состояніи отвести отъ него глазъ до тѣхъ поръ, пока они не заболятъ отъ напряженія. Одна эта аккуратно вырѣзанная, кокетливая труба, слишкомъ бѣлая для нашего міра, одной стороной сіяющая на солнцѣ, съ другой покрытая нѣжною тѣнью, способна овладѣть вашимъ вниманіемъ на цѣлые часы. Я не знаю другой страны, въ которой бы можно было любоваться и восхищаться печными трубами. Эти утопающіе въ зелени снѣжные домики прелестны. Невозможно удержаться отъ восклицанія, когда цѣлый домикъ, иногда внезапно выростаетъ передъ вами въ какомъ-нибудь уголкѣ извилистой загородной дороги.
Куда бы вы ни пошли, въ городѣ ли, въ деревнѣ ли, вездѣ вы находите эти снѣжные дома, всегда окруженные массою яркихъ цвѣтовъ. Но стѣны не обвиты виноградомъ: онъ не держится на жесткой, скользкой известкѣ. Куда бы вы ни шли, въ городѣ или по сельскимъ дорогамъ, между небольшими картофельными фермами, дорого стоющими дачами и участками непаханной земли, вездѣ эти дѣвственно бѣлые домики сверкаютъ сквозь листву и цвѣты и попадаются вамъ на каждомъ поворотѣ. Самая крошечная хижина такъ же бѣла и непорочна, какъ и величественный дворецъ. Нигдѣ нѣтъ грязи, нѣтъ вони, нѣтъ лужъ съ валяющимися въ нихъ свиньями, никакого безпорядка, небрежности, недостатка нарядности и чистоты. Дорога, улицы, дома, народъ, платье, — все, что видитъ глазъ, замѣчательно опрятно и чисто. Это самый опрятный городъ въ мірѣ.
Смотря на все это, невольно задаешь себѣ вопросъ: гдѣ же живутъ бѣдные? На это отвѣта не получилось. Мы рѣшили предоставить рѣшеніе его будущимъ политикамъ и дипломатамъ.
Что за чудное, обаятельное зрѣлище представилъ бы изъ себя одинъ изъ этихъ загородныхъ сіяющихъ дворцовъ съ его темно-окрашенными верхушками и косяками оконъ и зелеными ставнями, съ его изобиліемъ зелени и цвѣтовъ, ласкающихъ взоръ въ мрачномъ Лондонѣ! Какимъ блестящимъ сюрпризомъ былъ бы онъ даже въ любомъ изъ американскихъ городовъ.
Бермудскія дороги представляютъ изъ себя нечто иное, какъ выбитыя на нѣсколько дюймовъ въ твердой коралловой почвѣ мелкія канавы, съ сглаженнымъ сверху русломъ; когда попадается обвалъ, глубина ихъ достигаетъ нѣсколькихъ футовъ. Дѣлаются они очень легко и просто. Коралловыя зерна грубы и пористы; дороги, какъ будто сдѣланы изъ грубаго бѣлаго сахара. Въ нихъ есть одно неудобство: ихъ необыкновенная бѣлизна и чистота. Когда вы идете по ней, солнце съ такою силой отражается въ вашихъ глазахъ, что вамъ постоянно хочется чихать. Старый капитанъ Томъ Боулингъ нашелъ еще и другое неудобство. Встрѣтившись съ нами, онъ все время шелъ по краю дороги. Наконецъ, онъ объяснилъ причину: «Я, видите ли, имѣю привычку жевать табакъ, а эта дорога такъ раздражительно чиста!»