Подъ конецъ онъ началъ критиковать ново-англійское кораблестроеніе. Онъ говорилъ: «Получаете вы корабль, выстроенный въ Монвоѣ, положимъ, въ Батѣ, что же выходитъ? Прежде всего вамъ приходится класть его въ дрейфъ для починки, это первый результатъ. Затѣмъ, не пролежитъ въ дрейфѣ и недѣли, какъ сквозь его пазы можно будетъ протащить собаку. Хорошо-съ, спускаете вы этотъ корабль на море, какой результатъ? Къ первое же ваше плаваніе вся пакля въ немъ размокаетъ и расползается. Спросите кого хотите, если не вѣрите. Теперь попробуйте заказать корабль нашимъ мастерамъ, въ окрестностяхъ Нью-Бедфорда. Какой результатъ? А такой, сударь, что вы можете продержать его на дрейфѣ хоть цѣлые полгода и онъ слезинки не проточитъ!»
Всѣ присутствующіе признали описательную красоту послѣдняго оборота и начали апплодировать, въ большому удовольствію старика.
Кроткіе глаза блѣднаго юноши тихо поднялись, съ минуту посмотрѣли въ лицо старика и кроткій ротъ началъ было открываться.
— Прикусите язычекъ! — прикрикнулъ на него старый морякъ.
Всѣ удивились, но результатъ былъ достигнутъ и разговоръ не оборвался, а продолжалъ идти своимъ порядкомъ.
Зашла рѣчь о морскихъ опасностяхъ.
Одинъ изъ жителей твердой земли изрекъ обычную нелѣпость о вѣчныхъ соболѣзнованіяхъ бѣднымъ морякамъ, вѣчно странствующимъ въ открытомъ океанѣ, среди бурь и всевозможныхъ опасностей, въ то время какъ друзья его при каждой бурѣ и грозѣ спокойно грѣются у огонька своего камина, вспоминаютъ бѣднаго моряка и молятся о его спасеніи.
Томъ Боулингъ послушалъ немножко и затѣмъ разразился цѣлымъ потокомъ краснорѣчія, высказывая новую точку зрѣнія.
— Постойте, постойте! Читалъ я подобную чепуху, всю жизнь читалъ, стихи разные, романы и всякую такую дрянь! Пожалѣйте бѣднаго моряка! Сочувствія бѣдному моряку! Все это вѣрно, но не въ томъ смыслѣ, въ которомъ говорятъ объ этомъ поэты-кисляи. Пожалѣйте бѣдную жену моряка! Опять вѣрно, но опять не въ томъ смыслѣ. Разсмотрите хорошенько: чья жизнь самая безопасная? Жизнь бѣднаго моряка. Справьтесь въ статистикѣ — увидите. Поэтому нечего корчить изъ себя дураковъ и убиваться надъ страданіями и лишеніями бѣднаго моряка, предоставьте это поэтамъ. Посмотрите лучше на дѣло съ другой стороны. Вотъ вамъ, напримѣръ, капитанъ Брэсъ. Ему сорокъ лѣтъ, въ морѣ онъ провелъ тридцать. Теперь онъ собирается принять корабль подъ свою команду и отправляется къ югу отъ Бермудскихъ острововъ. На будущей недѣлѣ онъ уже будетъ въ пути. Время спокойное, помѣщеніе удобное, пассажиры, веселая компанія, всего этого достаточно, чтобы поддержать его хорошее настроеніе и силы. Царь на своемъ пароходѣ, начальникъ надъ всѣмъ и всѣми, чего ему недостаетъ? Тридцатилѣтній опытъ доказалъ ему, что его профессія совсѣмъ не опасная. Теперь оглянитесь назадъ, въ его домъ. Жена его слабая женщина, она чужая въ Нью-Іоркѣ, запертая, смотря по времени года, то въ душно-жаркой, то въ холодной комнатѣ. Общества никакого; вѣчное одиночество, вѣчныя думы, мужъ уѣхалъ на цѣлые шесть мѣсяцевъ. Она родила восемь человѣкъ дѣтей, пятерыхъ схоронила — отецъ даже не видѣлъ ихъ. Она не спала съ ними цѣлыя ночи до самой ихъ смерти, а онъ спокойно спалъ себѣ въ морѣ! Она проводила ихъ въ могилы, она слышала звукъ брошенной на нихъ земли, звукъ этотъ раздиралъ ея сердце, онъ спокойно плавалъ по морю! Она изнывала отъ горя дома, оплакивая ихъ каждый день и каждый часъ, а онъ себѣ веселился въ морѣ и ничего не зналъ объ этомъ! Теперь разберитесь-ка въ этомъ всемъ, пораскиньте мозгами и поймите: пять человѣкъ родится у нея на чужой сторонѣ и некому за ней ухаживать — его нѣтъ при ней; пять человѣкъ умираетъ, и некому утѣшить ее, его нѣтъ при ней. Подумайте объ этомъ! Состраданіе бѣдному моряку изъ-за опасностей, которымъ онъ подвергается, экая чушь! Отдайте его женѣ, ей оно принадлежитъ по праву, ей и ея тяжелой, горькой долѣ. Въ стихахъ говорится, что жена тоскуетъ, думая объ опасностяхъ, которымъ подвергается бѣдный морякъ. Ей приходится тосковать о болѣе существенныхъ вещахъ, говорю я вамъ. Въ стихахъ бѣднаго моряка жалѣютъ все изъ-за тѣхъ же опасностей. Пожалѣйте его лучше въ тѣ долгія ночи, когда онъ не можетъ сомкнуть глазъ, думая, что принужденъ былъ оставить жену въ самомъ разгарѣ ея родовыхъ мукъ, одинокую и беззащитную, во всемъ ужасѣ страданій и близости смерти! Если есть на свѣтѣ вещь, которая можетъ привести меня въ бѣшенство, такъ это вотъ эта самая проклятая водянистая морская поэзія!