По крайней мере Йен никогда не врал ей об этом. Просто она вела себя слишком доверчиво и глупо, чтобы спросить, какое ему дело до «Трио».
– Что конкретно между вами происходит? – настал черед Грегори задавать вопросы.
– Ничего, – поспешила ответить Джулиана.
И это была правда, так почему она вызывает такое мерзкое ощущение у нее во рту? И как может это ничего овладеть каждой клеточкой ее сердца?
– У нас у обоих есть желание уничтожить Соммета, – добавила она. – И мы объединим наши усилия.
Грегори опустился на подушку, однако все еще изучал сестру с таким видом, как будто никогда раньше ее не видел.
Йен вернулся на свое место, но все же сохранял дистанцию между собой и Джулианой.
– Как бы ни хотелось это признавать, но план Грегори по-прежнему хорош, – заявил он.
– Нет! – вздрогнул Грегори.
– Я могу увезти тебя отсюда, и никто не будет тебя избивать в очередной раз, если ты этого боишься.
– Нет! – Грегори вытер взмокшие ладони о простыни. – Один из тех, кто меня избивал, сказал, если я уеду, они навестят мою сестру.
К счастью, через несколько минут в комнату торопливо вошла тетушка Джулианы. Йену требовалось время, ему надо было отвлечься. Подумать.
И более злобно осудить самого себя.
Он не хотел раскрываться перед Джулианой таким образом. Черт, он даже не знал, рассказал бы ей об этом когда-нибудь вообще. У них оставалось всего два дня.
И эти дни потеряны.
Джулиана при появлении Юстейс отошла в сторону. Пожилая женщина ничуть не побледнела, когда увидела ушибы Грегори.
– Что случилось? – спросила она.
– Я попал в чудовищную пьяную драку, – нашелся Грегори.
Вместо того чтобы отругать его, тетушка склонилась над принцем. Йен хорошо знал, как проверить, не сломаны ли ребра. Но Юстейс действовала медленно и методично, исследуя контуры всех органов, слушая сердце, замеряя припухлости.
– Мою сумку, – кивнула она Кентербери.
– Конечно, ваше высочество, – передал он ей маленькую черную сумку, причем его слова прозвучали с явным почтением.
Йен на мгновение даже отвлекся от яростного и тоскливого самоедства, каким обычно занимаются голодные крысы.
Неужели у Юстейс порозовели щеки?
Юстейс порылась в сумке и вытащила небольшой пузырек чернил, чтобы обвести контуры одного синяка над печенью Грегори.
– Думаю, внутренние органы не пострадали, но вот за этой припухлостью в ближайшие несколько часов я понаблюдаю.
– Я с удовольствием помогу вам, если пожелаете, – заявил Кентербери, причем, судя по его виду, падать в обморок он уже не собирался. Что для этого человека было делом необычным. Кентербери начинало тошнить при виде самого незначительного ушиба или повреждения. Однажды, когда мать Йена укололась во время шитья, Кентербери упал в обморок…