Но когда он увидел, как на ее лице вспыхнула страсть к нему, это оказалось самым волнительным моментом, свидетелем которому ему удалось стать.
К счастью, он также стал свидетелем ее решения отправить его, Йена, назад на свалку, туда, откуда он и появился.
Мудрая женщина.
– Самое первое, что надо сделать, замедлить дыхание.
Джулиана сделала глубокий вдох.
– Ну не так сильно, чтобы это было заметно. Просто дыши помедленнее. Страх, гнев, страсть. Все эти эмоции меняют частоту твоего дыхания. Контролируя дыхание, ты можешь обмануть свое тело.
Следующий вдох Джулианы был ровнее.
– Теперь опять посмотри в зеркало. Только глупец испытывал бы при этом такую неловкость, какую испытываешь ты.
На лице Джулианы отразилась боль.
– Замри. Не двигай мышцами. – Йен указал на ее лоб, туда, где она свела брови вместе. – Эмоции сначала проявляются через глаза и брови. Не двигай ими. – Он постучал ей по морщинке, которая залегла между бровями. – Расслабь вот здесь.
«И сделай это как можно быстрее», – мысленно добавил он уже для себя.
Боль, отразившаяся на ее лице, выбивала его из колеи, лишала решительности.
На этот раз перемены в ее дыхании были незаметными. Только кто-то специально обученный мог бы заметить. Напряжения на лбу больше не отражалось.
Но почему его так заботило, чтобы это напряжение покинуло и ее голову тоже?
– Кстати, ты довольно быстро схватываешь все это.
Брови Джулианы удивленно поползли вверх, но тут же успокоились и вновь вернулись в свое нейтральное положение.
– Очень хорошо. Я мог бы сделать из тебя хорошего шпиона в конце концов.
На этот раз в ее глазах вообще ничего нельзя было прочесть.
Он был лишен этой возможности и сейчас ощущал себя так, как если бы обнаружил, что у него минуту назад стащили кошелек.
А реакция на кражу была хорошо знакома ему. Он сам много раз крал кошельки.
Только держать лицо его обучал гораздо более строгий учитель, поэтому Йен знал, что и на его лице тоже ничего не отразилось.
– Твое лицо должно быть абсолютно расслабленным. И еще, что бы ты ни делала, старайся не улыбаться. Притворную улыбку легче всего распознать.
– Думаю, я поняла.
– Давай проверим?
Джулиана кивнула.
– Когда мне исполнилось семь лет, умер мой отец.
Никакой реакции. Хорошо.
– Он был барристером, который вел дела по всей Англии. Или по крайней мере так он объяснял свое частое отсутствие. Когда мы получили сообщение о его смерти, моя мать была просто убита горем. Но потом все же как-то собралась с духом, чтобы по крайней мере заботиться обо мне. Отец оставил достаточно средств.
Было заметно, как напряглись руки Джулианы, лежавшие перед ней на столе. Над этим он поработает завтра, подумал про себя Йен.