– Неужели то, чем располагает Соммет, настолько опасно?
Джулиана кивнула.
– А когда бумаги пропадут? Какими будут последствия, если он догадается, что это ты их стащила?
Об этом Джулиана старалась не думать.
– Последствия будут достаточно серьезными. Но скорее всего он решит, что для такого дела я наняла кого-то.
– Ну так и сделай это. Найми меня. А когда он появится с вопросами, назови подонку мое имя.
В этот момент Йен почувствовал в себе невероятный прилив кровожадности. Мысль о том, что Соммет угрожает Джулиане, наполняла его таким кипучим гневом, какого раньше он никогда не испытывал.
И впервые в его бестолковой жизни гнев этот был праведным. Он никому не позволит обидеть эту женщину.
Может быть, она никогда не будет принадлежать ему. Но ради ее безопасности он душу готов отдать.
Поэтому, когда Джулиана опять замахнулась на него, он едва спас себя от синяка под глазом.
– Как ты смеешь? – заявила она. – Я никому не позволяю брать на себя свои риски.
Йен прижал ее к себе, только чтобы можно было не беспокоиться, что она снова атакует его.
– Я никогда не говорил, что ты перекладываешь свои риски на других. И почему я никогда не подозревал в тебе склонность к насилию?
– Нет, ты считаешь меня глупой принцессой, которая не понимает истинного положения вещей.
– Нет…
– Да, ты именно так и думаешь. Но я не такая. Я знаю, как обстоят дела в реальном мире. Я несла своего брата на руках, перешагнув через мертвое тело нашей матери. Такой реальности тебе достаточно? – снова толкнула его Джулиана, но Йен лишь крепче прижал ее к себе. – А как тебе это, когда все мои советники решили, будто я ни в чем не разбираюсь и ничего не понимаю, поэтому все решения они должны принимать за меня? Мне удалось все взять под контроль, и я решала, в какую деревню направить помощь, а в какой объявить, что они либо потеряют свои фермы, либо умрут зимой от голода. А как насчет того, что мне придется лечь в постель с человеком, к которому всю свою жизнь я не буду испытывать никаких чувств, только чтобы моя страна продолжала существовать. – Грудь Джулианы вздымалась от возмущения. – Я, может, и принцесса, но не слабая и не глупая. И завтра, когда мы приедем к Соммету, тебе лучше не стоять у меня на пути.
Проклятие, она была просто великолепна. А он не мог даже поцеловать ее.
Черта с два не мог.
Йен прильнул губами к ее губам, впитывая гнев и возмущение, кипевшие в Джулиане. Он заслужил и то, и другое.
– Я говорил все это по одной простой причине. Если бы ты дотронулась до меня, то не покинула бы эту комнату девственницей.