– А как получилось, что Соммет тебя не знает?
– Я был одним из любимых проектов Глейвенстроука. Поскольку я работал только с греческими повстанцами, у меня никогда не имелось повода взаимодействовать с кем-то еще из министерства.
– Что тебе известно о Соммете?
– Не так много. Чертовски жесткий человек, который правит железной рукой. – Эбингтон сжал руками виски. – Черт, может, перенесем этот разговор на завтрашнее утро?
– Не хочу терять время понапрасну. Что еще можешь сказать?
– Не знаю, надо ли, – скривился Эбингтон.
– Я пытаюсь защитить Джулиану от Соммета. Я должен обеспечить ее безопасность. И ты понимаешь, как это важно. – После этих слов Йен почувствовал себя виноватым. Подружку Эбингтона из рядов повстанцев повесили в Константинополе, и он был бессилен предотвратить это. И надо быть извергом, чтобы бередить эту рану. Однако Йен мало поддавался угрызениям совести. И особенно в той ситуации, когда это могло помочь Джулиане.
– Джулиану?
– Принцессу, – подсказал Йен.
– Да я знаю, что она, черт возьми, принцесса. Я сидел с ней рядом за ужином. А ты уже обращаешься к ней по имени, да?
– Ты меня знаешь. Никаких правил приличия, вообще.
– Я действительно знаю тебя, Призрак, – сфокусировался на мгновение затуманенный взгляд Эбингтона. – Я, может быть, пьян, но пока еще не ослеп. Она тебе нравится.
– Она – принцесса. Она нравится всем. Ласточки садятся к ней на подоконник, а щенки бегут за ней следом.
– Значит, она хочет умереть, если провоцирует Соммета.
– А как она его провоцировала? – уточнил Йен, подумав, что нельзя упускать эту женщину из поля зрения.
– Паласские горы.
– Горы?
– Ну да. Пока еще не знаю, как с этими горами связан Соммет, но он хочет их получить. И это означает, что если твоя принцесса продолжит предъявлять свои права на них, Соммет найдет способ от нее избавиться.
– Так помоги мне защитить ее.
– Все, что мне известно, – вздохнул Эбингтон и вытер рот тыльной стороной ладони, – так это то, что Соммет богат. Очень богат. Однако примерно полтора года назад его финансы внезапно сократились. Он по-прежнему богат, но поступления денег уменьшились наполовину. Похоже, это связано с тайными инвестициями в Паласские горы.
– Что за инвестиции? – Йен помог Эбингтону снять сюртук, и тот со стоном рухнул в кровать.
Йену повезло, что Эбингтон захмелел, иначе вряд ли он был бы столь откровенен. Надо сказать Глейвзу, что его человек становится очень разговорчивым, когда выпьет рюмку-другую.
– Непонятно. Но я подозреваю, что это – разработка месторождений. И французы. Всегда эти проклятые французы.