— Но это же можно выяснить! — удивился Алекс. — Нужно только еще раз хорошенько прослушать все эти предупреждения и определить, один человек звонил или несколько. Если такое возможно, когда используется изменитель голоса.
Ох уж этот изменитель голоса! Чертов Микки-Маус, или, если верить ТТ, Дональд Дак!
— Со звуком сейчас работают специалисты из СЭПО, — сообщил коллега. — Нам так и не удалось стереть помехи. Но если вас интересует мое мнение, лично мне показалось, что говорил один человек.
А что, если Карим не имеет никакого отношения к этим звонкам и причина появления его отпечатков на телефоне совсем другая?
Такое, по крайней мере, допускала Фредрика.
— А не было ли у Карима алиби на момент звонков? Вы не проверяли?
— Алиби? — переспросил коллега.
— Где находился Карим, когда нам звонили? — пояснил Алекс. — Точно вблизи Арланды? Вы спрашивали об этом его жену? Проверяли его мобильник? Потому что, если Карим был где-то в другом месте, звонил точно не он.
То, что звонки сделал Карим, по-прежнему оставалось недоказанным предположением. Слишком много догадок.
— Это надо выяснить немедленно, — подытожил Алекс.
Доказательства походили на святящиеся камни в темном лесу и вели полицию только в одном направлении — к Кариму Сасси. И не только книга Теннисона и фотография. Прежде всего вчерашние предупреждения о взрывах, роль которых оставалась непонятной. Отпечатки пальцев на телефоне и тот факт, что все четыре мобильника обнаружились в аэропорту Арланда аккуратно сложенными в картонную коробку. Мог ли Карим Сасси проявить такую неосторожность?
Оставить такие следы — все равно что самому явиться в полицию и встать под окнами, размахивая руками: «Вы что, до сих пор так ничего и не поняли? Это я, Карим Сасси, все сделал! Слышишь ты, Алекс Рехт!»
Зачем Кариму Сасси так подставляться?