— Горячий денек выдался? — осведомился он, поздоровавшись.
— Да уж, не скучаем, — ответила Эден и постучала в дверь.
То, что ГД приветствовал ее сухо, Эден списала на недавний визит скучного Хенрика.
— Полагаю, вы явились ко мне, чтобы обсудить информацию, которой нас огорошили в Розенбаде? — предположил шеф. И продолжил, не дав ей возможности ответить: — Теперь нам не остается ничего другого, кроме как связаться с Каримом Сасси и сообщить, что его грандиозный план провалился. Требования не будут выполнены. Врезаться в Капитолий ему, по-видимому, также не удастся. Не вижу смысла в дальнейшей игре в прятки.
Не дожидаясь приглашения, Эден уселась за стол напротив шефа.
— Интересная мысль, — похвалила она. — Но у меня есть другое предложение.
— Какое?
— Передать штурвал в руки штурмана Рехта, с тем чтобы он посадил самолет вместо Карима.
Эден долго размышляла, прежде чем высказать это Бустеру, и пришла к выводу, что другого выхода нет.
— А вы уверены, что Эрик Рехт на нашей стороне?
— Абсолютно.
— И что будет, если у него не получится? Карим поймет, что его замысел раскрыт. Впрочем, если мы с ним свяжемся, произойдет то же самое.
— Именно, — подтвердила Эден. — И я не думаю, что в последнем случае мы рискуем меньше.
ГД удовлетворенно хмыкнул, но Эден чувствовала: его беспокоит что-то еще. Нечто такое, чем он не хочет с ней делиться.
Эден тряхнула головой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Был еще один вопрос, который она планировала обсудить с Бустером. Но он говорил только о самолете:
— Вы полагаете, на борту есть бомба?
— В самолете? Нет, — ответила Эден. — По крайней мере, я в это не верю. Если за штурвалом сидит сообщник террористов, в этом нет необходимости.
— Но что, если она находится там именно поэтому? — возразил Бустер. — Ведь злоумышленники могли предвидеть, что мы будем подозревать Карима. Или они просто не доверяют ему.
— Вы считаете, они оказывают на него давление таким образом?
— Я ничего не утверждаю, а лишь предполагаю, — поправил Бустер.
— Интересная мысль, — повторила Эден. — Но я думаю, что участие Карима в угоне — едва ли не единственная вещь, в которой мы можем быть уверены.
— Разумеется, — согласился Бустер. — Однако даже у самых закоренелых преступников нервы сделаны не из стали.
«То есть они протащили на борт бомбу, чтобы Карим не сбежал?» — переспросила про себя Эден. Этот вариант представлялся ей маловероятным. К тому же версия Бустера не объясняла отказ Карима запрашивать посадку в другой стране. Ведь террористы вряд ли узнали бы об изменении маршрута. Даже находясь на борту, трудно заметить что-нибудь, кроме того, сохраняет ли самолет высоту или идет на снижение.