— Значит, таков будет наш следующий шаг? — уточнил Деннис. — Звоним Кариму?
— Мы сделаем это позже, — оборвала его Эден.
Позже? Никакого «позже» не будет.
— Немцы так и не выяснили, кто шлет им письма? — поинтересовался Деннис.
— Они пытались, но безуспешно. Такое впечатление, что их посылают из космоса.
Нервозность в группе росла, чем дальше, тем больше.
«Нам нужен хоть какой-нибудь прорыв, — подумала Фредрика. — Иначе мы просто потеряем способность работать».
— А что, если информатор тоже замешан? — предположил Алекс.
— Совсем не обязательно, — покачала головой Эден. — Хотя мы не знаем никого из угонщиков, кроме Карима. Но кто-то из них может просто козырять перед нами своей осведомленностью, так бывает.
— И все-таки довольно странно для преступника за несколько недель предупреждать полицию о своих планах, — недоверчиво заметил Себастьян.
Они что-то упустили, потеряли нить. Фредрика чувствовала это. Ответ на возражение Себастьяна витал в воздухе, но никто не мог его уловить.
Фредрика видела два возможных варианта.
— Может, он просто хотел обеспечить себе пути к отступлению? — предположила она. — Или позаботился таким образом, чтобы мы ничего не упустили из происходящего.
— Простите? — недоверчиво покосилась на нее Эден. — Чтобы от нашего внимания не ускользнуло, когда они взорвут самолет, вы это хотели сказать?
Алекс кивнул, встретив взгляд Фредрики. Он ее понял.
— Она не это имела в виду, — объяснил он Эден. — Вспомните, что было в этих письмах. Детали, о которых мы не смогли бы узнать иначе.
В комнате повисла тишина.
— Продолжайте, — обратился Себастьян к Фредрике.
— Я только хотела сказать… — Фредрика замялась, подбирая слова, — это как книга Теннисона в квартире Карима — однозначная, но очень подозрительная улика. Она четко указывает, что Карим как-то связан с «коттеджем Теннисона», хотя никаких подтверждений тому мы не находим.
Эден раздраженно покачала головой:
— К чему вы клоните?
Лицо Фредрики прояснилось, словно она смогла наконец ухватиться за пульсировавшую в голове мысль.
— Я не знаю, — продолжила она. — Слишком много странного во всей этой истории. Как будто кто-то развесил на нашем пути указатели, чтобы привести нас к Кариму. Мне это не нравится.
— Но ведь он и есть главный террорист, — ответила Эден. — Эрик слышал, как он сказал «Вашингтон» вместо «Нью-Йорк». Кроме того, он упорно держится вблизи американской границы и отказывается запрашивать посадку в другой стране.
— Он замешан, я не спорю, — согласилась Фредрика. — Но за этими однозначными уликами мы как-то забыли об остальных соучастниках. Такое же чувство у меня и в отношении последнего сообщения.