Эден пошла к дому. Теперь, по крайней мере, мы знаем ответ на первый вопрос: «где?» — а значит, и остальные вопросы — «кто?» и «почему?» — уже не так далеки от разрешения, как раньше.
Когда Эден Лунделль открывала входную дверь, ни в одном окне не горел свет. Войдя в прихожую, она инстинктивно оглянулась по сторонам и только после этого щелкнула замком. Она не понимала людей, которые безответственно относятся к собственной безопасности.
Когда на лестнице послышались шаги Микаэля, Эден почувствовала, что в прихожей пахнет сигаретами. Черт! Она быстро повесила куртку и пошла навстречу мужу.
Эден затаила дыхание, когда он целовал ее в щеку. Дело было не в куртке — запах остался у нее в волосах.
— Ты курила?
— Да.
Врать не имело смысла. В следующий раз она не станет прятаться за гаражом, а просто сядет на лестнице. Так удобнее, по крайней мере.
— Неужели ты никогда не сможешь покончить с этим?
— Нет. Поесть что-нибудь осталось?
— Возле посудного столика. Надо только разогреть.
Эден пошла на кухню, Микаэль следом. Она старалась не смотреть ему в глаза. Эден вернулась домой поздно, и от нее пахнет сигаретами. Сейчас Микаэль скажет, что беспокоился, что ей следовало ему позвонить, что она слишком долго засиживается на работе и надо думать о дочерях.
— Могла бы и предупредить.
— Я звонила.
— Ты обещала быть дома около семи.
— Но ты ведь знаешь, что произошло в городе.
— Разумеется, я об этом слышал. Но ты должна держать меня в курсе.
Должна ли?
Эден достала тарелку, вилку и стакан. Микаэль приготовил лазанью — любимое блюдо девочек, и ее тоже. Он встал рядом с ней. Эден подняла глаза.
— Ты могла бы туда не ехать.
— Оставь, пожалуйста, я только что получила это место.
— Ты уже давно там работаешь. Все так же, как было в криминальной полиции.
Эден не отвечала.
— Девочки про тебя спрашивали, Саба плакала. Ей хотелось бы, чтобы ты хоть изредка желала им спокойной ночи. Как другие мамы.
— Другие мамы? — Эден почувствовала, как у нее загорелись щеки. — А что бы ты мне сказал, если бы я была мужчиной?
— Тебе на все наплевать.
Часто ли ей приходилось видеть Микаэля по-настоящему сердитым? Такое случалось редко. А ведь они пережили переезд из Великобритании и теперь вместе воспитывали близнецов.
Но сейчас Микаэль злился не на шутку. У Эден не было сил углубляться в причины. Когда-то она тяжко согрешила. Не будь Микаэль священником, он бы обязательно ее бросил.
— Прости, — ответила она, — но сегодня я не могла отпроситься с работы только на том основании, что у меня дома плачет ребенок.
— Не просто ребенок, Эден. Твой ребенок.